Павел Саксонов - Андские рассказы – 2. Юля

«Франция!»

«Вот именно. Франция».

Полицейский выбрался из-за стола. Журналисты и главный редактор пошли на выход из кабинета. «Вы со мной?» – окликнул их полицейский. Ответил главный редактор: «Нет, мы возвращаемся в редакцию. Нужно прикинуть, что да как, а времени до сдачи номера в типографию остается в обрез. Одиннадцатый час вечера! Скажу прямо: сомневаюсь, что мы дадим эту историю. Не сейчас – точно. Но дать материал о возвращении Хесики мы обязаны. Только как? Удачи вам, капитан, держите нас в курсе. Ко всем этим чудесам мы еще обязательно вернемся, но… вы понимаете: когда хоть что-нибудь прояснится. Слишком уж все запутано. Слишком… а, ладно! – Главный редактор махнул рукой. – Это никуда не годится. Кости, кукла, Хесика, ограбление… Мы…»

Погас свет.

«Очень смешно!» – воскликнул полицейский, споткнувшись о стул.

«Это не я!» – отозвался из темноты главный редактор.

«И не я!» – журналист, ближе всех стоявший к выключателю.

«Тогда…»

Окно участка осветилось красным. Оглушительно громыхнуло.

«Что за…»

Еще один взрыв. А потом – еще и еще. Целая серия взрывов. Окно заливалось красным, зеленым, золотистым. Послышался треск.

«Черт! Да это петарды!»

Расталкивая всех, полицейский бросился из кабинета. Журналисты – за ним. Выбежали на улицу и обнаружили, что петарды (а это были действительно они) взлетали из кузова припаркованного около участка пикапа. Взлетали хаотично, разлетались в разные стороны, очень небезопасно. Одна из них ударилась в стену участка и рассыпалась огненными искрами. На стене остался черный след.

«Огнетушитель! Быстрее!» – заорал полицейский.

Но было поздно. Никто из выбежавших из участка – журналистов и других полицейских, смотревших на происходившее с разинутыми от изумления ртами – не осмелился приблизиться к пикапу. А тот – к слову, полицейский же, с соответствующей надписью вдоль борта и с мигалками на крыше кабины – продолжал разбрасывать из себя сатанинские игрушки. Его открытый кузов был доверху набит коробками с пиротехникой. Капитан схватился за голову и присел на корточки.

Несколько секунд, и пикап превратился в настоящий вулкан. А еще через несколько секунд посыпались разбитые стекла: с десяток петард одновременно угодили в участок, но уже не в стену, а в окна. «Бомберос! 14 14 Bomberos, пожарные. Звоните бомберос!» – кричали со всех сторон. Люди пятились, пригибались, стремились спрятаться за росшие во дворе деревья, но сбежать со двора не решались. Занялась стоявшая рядом с пикапом патрульная машина. «Боже мой! Боже мой!» «Что происходит?» «Что?» «Что?» «Что?» – во двор, тесня полицейских и журналистов обратно к участку, начали вваливаться человеческие толпы: привлеченные взрывами прохожие с авениды и посетители расположенной неподалеку дискотеки. Кто-то из них, увидев феерическую картину разлетавшихся во все стороны петард, рассмеялся. Но теперь хотя бы, только что ошеломленные и подавленные, полицейские почувствовали, что снова могут заняться делом. Прикрикивая на незваных визитеров, они принялись гнать их со двора. Те упирались, но не очень: через несколько минут двор удалось очистить от посторонней публики. А когда с этим было покончено, полицейские, сбившись в одну кучку с журналистами под прикрытием группы из нескольких росших рядом друг с другом деревьев, обнаружили, что спасать уже нечего. Из окон участка вырывались пламя и дым. Вся стоянка перед ним тоже полыхала. Пикап, двенадцать патрульных машин, машина главного редактора El Diario Imperial – всё это было охвачено огнем. Начали рваться топливные баки и покрышки.

«Какой идиот догадался до такого? – Главный редактор, глядя на свой горевший автомобиль, указал на не менее весело горевший пикап. – Кому понадобилось столько пиротехники? Зачем?» «Рождество!» – ответил капитан. «Оно-то каким боком? Вы что, собирались салюты запускать?» «Нет! Это всё конфискат!» Главный редактор выругался. «Точно! Совсем забыл! Алькальд же подписал указ о запрете пиротехники! 15 15 В 2016 году власти многих регионов Перу полностью запретили продажу пиротехники и ее использование в праздничные или в любые другие дни. Однако в Куско столь категорического запрета не было. Как результат, например, сгоревший на Пласа де Армас в новогоднюю ночь павильон со сценками на рождественские мотивы. А незадолго до этого – выгоревший дотла полицейский участок в одном из городков региона, причем события развивались практически так же, как описано здесь. Еще немного раньше, сразу же после Дня всех святых (1 ноября), в Лиме пожар уничтожил целый жилой квартал – известный на всю страну и за ее пределами «городок» художников и ремесленников из индейского племени шипибо-конибо. Сгорело пятьсот домов. Без крова остались тысячи людей. Правда, есть подозрение, что виной этому не петарды, а поджог. Тем не менее, власти всех округов Лимы пиротехнику также запретили. Вот дерьмо!» Кто или что дерьмо, капитан выспрашивать не стал. Он стоял рядом с главным редактором и печально смотрел на пожар. А потом, когда уже послышались сирены приближавшихся бомберос, констатировал: «Погибли отпечатки». «Какие отпечатки?» – не сразу понял главный. «Хесики». «То есть?» Капитан указал на машину, горевшую рядом с редакторской. «Это она?!» «Да. Тот самый Ярис». «Тьфу ты!» – Главный и в самом деле сплюнул и растер плевок подошвой ботинка. «И кукла наверняка погибла», – добавил капитан. Главный редактор сплюнул еще раз. «Ну, что я могу сказать? Поздравляю!» Смерил грустного капитана взглядом неясного значения и позвал своих: «Идемте отсюда. Нам здесь больше нечего делать».