Павел Саксонов - Андские рассказы – 2. Юля

Полицейский не то чтобы оживился, но выражение деланой скуки с его лица пропало. «Отпечатки одного из них нашлись в нашей базе. Того, который сидел за рулем. Не Бог весть какая птица, но персонаж довольно любопытный. Хотите смейтесь, хотите – нет, но пару лет назад мы прихватили его за торговлю наркотиками. Точнее, коллеги из „Зеленого эскадрона“ прихватили. В самом центре. На кайе Прокурадорес. Честное слово, будь я торговцем наркотиками, я бы поостерегся торговать на улице с таким названием! Дурное предзнаменование, очень дурное!» Все заулыбались. «Когда его взяли, – продолжил полицейский, – на вид ему и шестнадцати не было 13 13 Одна из задач «Зеленого Эскадрона» (Escuadrón Verde) – борьба с преступлениями, совершаемыми несовершеннолетними. , но оказалось – все двадцать. Поймали его впервые, товара при нем всего-то и было, что пара пакетиков марихуаны, характеристику ему дали положительную – он работал в автомастерской, – в общем, отделался легко. Но еще через полгода его взяли в автобусе. С десятком чужих кошельков и тремя мобильниками. На этот раз он сел. Но ненадолго. Получил год. Вышел, устроился на прежнюю работу в автомастерской. Но еще через пару месяцев мастерскую закрыли: из-за многочисленных жалоб. Подозревали, что через нее реализуются краденые запчасти, однако обыск ничего не дал. Хозяин даже в суд на полицию умудрился подать: мол, опорочили его честное имя, лишили клиентуры, угробили дело, оставили без куска хлеба и всякое такое. Но суд иск отклонил, потому что вскрылись еще кое-какие обстоятельства. А именно то, что хозяин автомастерской оказался совсем не бедным человеком и при этом за последние пять лет практически не платил никаких налогов. Пользовался ставкой на микропредприятия, занижая доходы. В суде просто поразились такой то ли наглости, то ли непрошибаемой глупости. Это же надо – иметь рыльце в пушку, знать, что любая мало-мальски серьезная проверка это выявит, но пойти и начать судиться с полицией! Ну да черт с ним, с хозяином. А вот наш персонаж и после этого никуда не делся. Как только мастерская закрылась, он тут же устроился в другую. И что бы вы думали? Его приняли с распростертыми объятьями! Как будто специально местечко для него придерживали. Он, не поверите, даже заходил сюда, в участок, и вот за этим самым столом, – полицейский хлопнул ладонью по своему собственному столу, – имел наглость этим хвастаться. Честно скажу: я так и не понял, зачем он это сделал. За шиворот его никто не тащил, никаких дел в участке у него не было. Он просто взял и пришел. Уселся за мой стол и начал рассказывать, как это здорово – жить, имея таких друзей. Только не спрашивайте, о каких друзьях он говорил: понятия не имею. Я тогда подумал, а не под кайфом ли он, но решил, что ну его: просто велел ему убираться». «Убрался?» – с неожиданным интересом спросил главный редактор El Diario Imperial. «Конечно, – ответил полицейский, не понимая, что в его словах вызвало такой интерес. – Убрался. А что?» Главный редактор хмыкнул. «А то, – сказал он, – что еще через несколько недель он оказался за рулем машины, в которой найдены отпечатки пальцев Хесики. И вот эта кукла. А сама машина принадлежит человеку, который весь последний месяц чего-то очень боялся. Человеку, которого ограбили на тридцать тысяч долларов, использовав его же собственный автомобиль. Человеку, который, судя по всему, очень не хотел заявлять об ограблении в полицию… Ну же, капитан! На какие мысли это наводит?» Полицейский посмотрел на куклу, на главного редактора, на журналистов, покраснел, побледнел, но, явно будучи человеком искренним, признался: «Вы правы. Но как я мог догадаться – тогда ? Это сейчас легко сопоставить факты, а тогда? Передо мной сидел наглый двадцатидвухлетний паяц, только что не смеявшийся мне в лицо. Как я мог догадаться, что он хотел меня предупредить?»

Зазвонил телефон. «Национальная по… кто? Ах, это вы! Что́ вы нашли? – полицейский вскочил со стула. – Повторите! Да, спасибо, это очень важно. Я сейчас буду. Пожалуйста, дождитесь меня».

«Что?»

«Что?»

«Звонила приемщица из прачечной. Вспомнила, что на днях, когда наш „потерпевший“ сдавал белье, она обнаружила в кармане его брюк несколько монет. Хотела вернуть их, но тот отказался. Махнул рукой и сказал, что это – мелочь. Никчемные железки, потому что ни один банк в Перу их не примет и на соли не обменяет. А если где и обменяют, то разве что в Лиме. Но не лететь же туда из-за такой ерунды? Монеты золотистые, очень, как выразилась приемщица, симпатичные, номиналом в 50 центов. Только не центов США. Еврозоны. На каждой монете – буковки: F и R».