Вячеслав Денисов - Сумочка из крокодиловой кожи. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

– Вижу, – задумчиво ответил Ларин. Он взял кота и перенёс его в дальний угол комнаты.

– Могу себе представить, чем он так сытно позавтракал, – хладнокровно сказал участковый.

Послышался приглушённый женский вздох, затем раздался шум падающего тела. Ларин обернулся. Проворный плотник первым оказался возле Татьяны Зиновьевны.

– Что с ней? – спросил Павел Николаевич.

– Ничего серьёзного, – ответила Инна Алексеевна. – Танечке дурно. Сейчас пройдёт.

Внимательно осматривая труп, Ларин поглядывал и в сторону Лихачёвой. Когда Татьяне Зиновьевне стало лучше, он попросил её подтвердить показания Инны Алексеевны.

– Да, это наш сосед Иван Никанорыч! – заверила Лихачёва.

– Татьяна Зиновьевна, голубушка, – обратился Ларин, – вы не могли бы мне помочь?

– Что я должна сделать?

– Подержите, пожалуйста, его голову. Да… Вот так… Спасибо.

Участковый недоумённо поглядел на Павла Николаевича, но не произнёс ни слова.

– Ну что же, Виктор Сергеевич, – сказал, наконец, Ларин. – Вызывайте следственную группу.

– А с вами… – Павел Николаевич окинул Татьяну Зиновьевну испытующим взглядом, – мне нужно ещё кое о чём переговорить.

– Конечно, Павел Николаевич. Идёмте в мою комнату. Правда, у меня не прибрано.

Войдя в комнату Лихачёвой, Ларин осмотрелся.

– У вас даже очень мило, – сказал он. – Конечно, тесновато, но со вкусом.

Он сел за стол, пристально посмотрел на Татьяну Зиновьевну.

– Давайте перейдём к делу!

– Давайте, – слегка смутившись, ответила Лихачёва.

– Есть кое-какая неясность.

– Какая именно? – поспешно поинтересовалась Татьяна Зиновьевна.

– Вы уверены, что никто не входил в комнату Ивана Никаноровича?

– Уверена!

– Может, вы были на работе?

– Я не работаю. Уволена по сокращению.

– Ходили в магазин?

– Леночка приносит продукты, а я постоянно дома. Выходила только один раз, да и то на пять минут, когда выносила мусор. Я же говорила вам, Павел Николаевич…

– Давайте поговорим откровенно! В конце концов, вы сами обратились ко мне за помощью.

– Я и говорю откровенно! Мне от вас скрывать нечего…

– Вы помните, я просил вас подержать голову вашего соседа? – глядя прямо ей в глаза, спросил Павел Николаевич.

– Разумеется.

– И вы помогли мне?

– Разве я не должна была этого делать?

– Вам не кажется, – настойчиво спросил Ларин, – что вы слишком мужественная женщина?!

– Вы, наверное, забыли, Павел Николаевич, что я работала медсестрой.

Она подошла к столу, взяла графин, налила в стакан немного воды и сделала несколько глотков.

– За свою жизнь мне приходилось видеть и не такие трупы, – произнесла Татьяна Зиновьевна. – Перерезанное горло это ещё не самое жуткое зрелище.

– Тогда почему вы упали в обморок, когда вошли в комнату Ивана Никаноровича? – спросил Ларин.

– Я представила, как кот слизывает кровь…

– Вы притворялись! Вы разыграли сцену падения в обморок. Должен заметить, что все присутствующие вам поверили. Все, но не я! – произнёс Ларин повышенным голосом. – Я постоянно наблюдал за вами.

– Зачем мне нужно было притворяться? Чтобы упасть на грязный пол, где лежит разлагающийся труп? При всём моем уважении к вам, Павел Николаевич, это уже слишком! Вы не должны говорить мне такое.

– Вы упали, чтобы незаметно взять из-под кровати ваш шёлковый шарфик!

Татьяна Зиновьевна нервно заходила по комнате. В её глазах вспыхнули искры гнева.

– Кот, действительно, не испытывал голода, – настойчиво продолжил Павел Николаевич. – В его плошке до сих пор лежат остатки свежей рыбы. Заметьте, свежей! Будто только утром её вынули из холодильника. Вы ведь не станете утверждать, что это покойный проявил заботу о своём питомце?

– Я не знаю? – подавленно ответила Лихачёва.

– Кто-то не раз входил в комнату, чтобы покормить кота, – продолжил Ларин. – Вероятнее всего, это был таинственный добродетель, который не боится мертвецов.

Он взял Татьяну Зиновьевну за руку и попросил её присесть рядом.

– У меня есть все основания подозревать вас. Если не в совершении убийства, то, по крайней мере, в причастности к нему, – заключил Павел Николаевич.

Лихачёва опустила голову. Взгляд её стал растерянным.

– Суд учтёт добровольное признание как смягчающее вину обстоятельство. Я могу встать и уйти, но другой следователь всё равно докопается до истины. Разница лишь во времени…

– Я убила Ивана Никанорыча! – с горечью произнесла Татьяна Зиновьевна. – Поверьте, Павел Николаевич, я не хотела! Он был таким гадким человеком.