Вячеслав Денисов - Поединок со смертью. Криминальный детектив

Иван Данилович, девяностодвухлетний старик, ветеран Великой Отечественной войны и труда, сидел в кресле напротив телевизора и смотрел вечерние новости. На его худенькие плечи был накинут полинявший с потёртостями халат. Его седые редкие волосы были давно не мытые и не чёсаные. Его глаза постоянно слезились, а руки дрожали, словно ветви засыхающего дерева при лёгком дуновении ветерка. Он часто засыпал, но тут же приподнимал голову и вновь смотрел на экран чёрно-белого телевизора. Зачастую Иван Данилович либо не слышал, о чём говорил диктор, либо попросту не понимал смысл сказанного. Ему давно хотелось курить, но вот уже вторую неделю, как у него не было ни сигарет, ни хлеба. Мучительная болезнь остеохондроза и распухшие вены на икрах ног не позволяли ему выйти из домашнего заточения. Соседи и родственники, когда-то часто навещавшие старика, как правило, приносили некоторые продукты, а взамен за оказанную услугу бесцеремонно забирали различные вещи домашнего обихода, посчитав, что ему они уже всё равно не понадобятся. Таким образом, постепенно в его трёхкомнатной квартире не осталось ни одной хрустальной вазы, не говоря о ковровых покрытиях и прочей утвари. Теперь, когда старик остался ни с чем, они потеряли всякий интерес и вовсе перестали к нему приходить, ссылаясь на обычную повседневную занятость. А после того, как немощный дед прописал к себе одного из своих племянников, алчные родственники перессорились между собой и, не забыв всячески перекостерить немощного старика, вообще перестали переступать через его порог. Племянник, который с нетерпением ждал того часа когда сможет вступить во владения своим наследством, ссылаясь на то, что в тридцать лет страдает от язвы желудка и как бы всё свободное время проводит в больнице, лишь изредка навещал своего дядюшку. Как правило, он приходил лишь с единственной надеждой на то, что этот полуживой труп наконец-то отправился в иной мир. В глубине души он не мог дождаться скорейшей кончины своего благодетеля, а поэтому не слишком-то заботился об его здоровье, предпочитая проводить время в окружении хорошеньких женщин. Старик, отлично понимая, что он уже ничем не может оплатить за оказываемые услуги. Будучи человеком, не только не глупым, но и глубоко добропорядочным, он ни на кого не обижался и ни на кого не таил зла. Разумеется, официально он получал пенсию и довольно-таки не плохую, учитывая его ветеранские заслуги, но не видел её уже более полугода. Старик имел неосторожность выдать генеральную доверенность на одну из двоюродных сестёр, которая почти сразу забыла к нему дорогу. Теперь он отлично понимал безвыходность сложившегося положения и даже успел смириться с мыслью о том, что жить ему осталось совсем немного. Единственное, что ему не нравилось, так это гнетущее одиночество. Ему было бы гораздо легче, будь с ним рядом его умершая супруга, с которой его связывали многие годы счастливой семейной жизни. Впрочем, самой смерти он никогда не боялся, ещё во время войны, свыкнувшись с тем, что она неизбежна. Иногда ему казалось, что эта смерть сама избегала его и постоянно обходила стороной. Лишь однажды он почувствовал её дыхание, пропитанное холодной могильной сыростью, когда впервые получил пулевое ранение и был засыпан в блиндаже на передовой линии во время штурма ненавистного врага. Сначала он видел ожесточённые лица приближающихся фашистов. Видел, как они стреляют, и слышал нескончаемый свист пуль над головой, жужжащих словно рой рассвирепевших назойливых пчёл. В тот раз он долго не мог нажать на курок автомата, пока ему под ноги не скатилась окровавленная голова его боевого товарища. Потом был мощный взрыв и острая боль в области живота. Гораздо позже, Иван Данилович лежал на неотёсанных нарах, Когда он пришёл в сознание его живот сильно щипало. Фашистов уже не было, а всюду стонали раненные и суетливо бегали санитары в белых халатах. С трудом приподняв голову, Иван Данилович увидел, что лежит среди истерзанных мёртвых солдат. Нестерпимый зуд в животе не давал покоя. Иван Данилович с трудом шевельнул рукой и медленно провёл почти онемевшими пальцами по больному месту. Он нащупал что-то маленькое и скользкое. Внимательно приглядевшись, он с содроганием увидел, что в его ране кишат белые черви, чем-то напоминающие ползущих гусениц. Вот тогда-то он и заглянул впервые в глаза собственной беспомощности.