Вячеслав Денисов - Поединок со смертью. Криминальный детектив

— Как было бы замечательно, если бы в квартире стояла газовая плита! — пробурчал он. — У меня хватило бы сил дойти до кухни и открыть конфорки.

Он заёрзал в кресле, словно надеясь на чудо, мельком заглянул в кухню, но тут же разочарованно вздохнул.

«Можно набрать полную ванну воды…» — подумал Иван Данилович, но тут же отказался от этой идеи.

Как бывшему боевому офицеру, такая смерть показалась ему не только кощунственной, но и постыдной. Утонуть в небольшой ванне, было унизительным хотя бы даже по отношению к собственному достоинству.

У него не было и лекарств, которыми можно было безболезненно отравиться. А те просроченные таблетки, которые остались в наличии, в лучшем случае могли вызвать лишь лёгкое отравление. И тогда, Иван Данилович вдруг подумал о верёвке. Самый распространённый способ и к тому же вполне себя оправдавший. Иван Данилович не раз слышал, что это не самая мучительная смерть. Перетягивается сонная артерия и человек, прежде чем задохнуться, вначале засыпает. Руки и ноги его становятся вялыми, и он уже не только не может выбраться из петли, но даже не хочет этого сделать, так как сознание моментально теряет контроль над чувством самосохранения.

Окинув ещё раз взглядом опустошённую квартиру, без ковров и почти без мебели, Иван Данилович решительно приподнялся и, сделав ряд неимоверных усилий, встал с кресла. Он медленно побрёл в ванную комнату, где лежала бельевая верёвка, но потеряв равновесие, упал навзничь и, простонав от острой боли в правой руке, тут же потерял сознание.

Он лежал долго, а придя в чувство, сразу вспомнил, куда и зачем шёл. Его рука была сломана и уже сильно опухла. Иван Данилович не мог на неё опереться.

Он несколько раз попытался подняться, но у него ничего не получилось. Левая рука была слишком слаба. Тогда Иван Данилович осторожно, чтобы не задевать сломанную руку, пополз к ванной комнате. К его радости, дверь была незакрытой на защёлку, и ему удалось открыть её, не поднимаясь с пола. Он вполз внутрь и в полумраке заметил необходимый ему предмет. Верёвка лежала на табуретке. Иван Данилович опрокинулся на спину и, отдохнув несколько минут, приподнялся на левой руке. Вцепившись в верёвку зубами, стащил её на пол. В это мгновение он был несказанно счастлив. Постепенно он переполз обратно в гостиную. С неимоверным усердием добравшись до кресла, приподнял голову и положил верёвку. Потом Иван Данилович, с неописуемыми страданиями взобрался в кресло и, усевшись в него, блаженно вытянул больные ноги. Его сломанная рука постоянно напоминала о себе острой нестерпимой болью. Он старался лишний раз ей не шевелить. Немного отдохнув, Иван Данилович стал раздумывать, куда он сможет прикрепить петлю. Взглянув на крепкий железный крюк, который в молодости держал его боксёрскую грушу, Иван Данилович, оценив собственные возможности, тут же вынужден был отказаться от подобного варианта. Тогда он перевёл взгляд на батарею. Она была единственной во всей квартире выведенной из стены наружу. Иван Данилович добрым словом помянул Антонину. Она не раз просила его сделать хоть одну батарею, которая не была бы замурована в железобетонную стену. Ей всегда было холодно и, пойдя жене на уступки, Иван Данилович вызвал слесарей. За весомые по тем временам деньги, они установили её в центре гостиной, возле окна. Теперь эта батарея стала единственной возможностью, которая помогла бы ему уйти из жизни. Иван Данилович ненадолго задумался. Он вновь вспомнил своё боевое ранение и Антонину, стоявшую на перроне, измотанную войной и измученную голодом и непосильным трудом. Потом он стал вспоминать вещи, когда и где их приобрели, и которые теперь бесследно исчезли. Ему страшно захотелось курить. За одну затяжку он бы отдал всё, что у него ещё осталось. Племянник, на чьё имя он переписал квартиру, оказался неблагодарным наследником, и был склонен ухаживать за Иваном Даниловичем только до той поры, пока небыли оформлены требуемые документы.

Окончательно и совершенно осознанно оценив сложившуюся ситуацию, Иван Данилович решительно оттолкнулся от спинки кресла и осторожно опустился на пол. Не причинив боли в ноющей руке, он медленно, но уверенно подполз к батарее. Прикоснувшись к её холодному чугуну, он с трудом перекинул через трубу конец верёвки, а потом долго возился с петлёй. Превозмогая возобновившуюся острую боль в правой руке, наконец-то завязал крепкий, надёжный узел.

Как только петля была готова, он попытался просунуть в неё голову, но не успел ещё накинуть её себе на шею, как по забывчивости облокотился на правую руку и, вскрикнув от нестерпимой боли, опрокинулся на спину. Петля резко затянулась, но зацепившись за подбородок, хоть и держала его голову на весу, всё-таки не лишила его возможности дышать. Смерть, которая казалось, была совсем рядом, смеялась ему в лицо, словно отказывалась принять Ивана Даниловича в отместку за то, что в былые времена он так упорно цеплялся за жизнь. Иван Данилович чувствовал, что его пульс начинает учащённо биться. Петля постепенно сползла с подбородка и врезалась ему в рот. Иван Данилович вдруг подумал о том, что неизвестно когда его обнаружат. Он вновь вспомнил о белых, гусенично — подобных червях. Таким путём он не хотел выигрывать поединок у собственной смерти. Разумеется, он понимал, что эти твари достанут его в могиле, но это было священное место, скрытое от постороннего взгляда.