Ирина Горбачева - Осознанная необходимость

— Я вас не принуждаю. Хотите, я довезу вас до Варшавы. Но вдруг, ваши друзья описали вас этим парням? Хотя, скорее всего их уже и в живых нет, — словно прочитал её мысли Марек.

Но, не став больше убеждать девушку, Марек попросил её не выглядывать в окна, тем более открывать дверь, а сам побежал на пробежку, прихватив с собой пса.

— Мы с Джерри в это время каждый день бегаем до магазина и обратно.

Оля хотела пройтись по одноэтажному, современной постройки дому. Она каждый раз, когда приезжала в Варшаву, останавливалась у знакомой Любаши, Халины, та за доллары сдавала ей маленькую комнатку в двухкомнатной квартире в кирпичной пятиэтажке. У нас такие дома называют «хрущёвками» и разрешала тоже за деньги звонить в Москву по телефону. Ольга любила пани Халину и всегда ей привозила подарки для неё и её внуков. Да и Халина относилась к Оле по-матерински. Ругалась, когда Ольга, стесняясь, того, что Халя кормит её горячим обедом, заходила после своих походов по рынкам в социальную столовую.

— То, нельзя кушать! То, только для пьяных!

А Ольге казалось, что там и вкусно, дёшево и порции такие большие.

Ольга всегда скучала по Халле, как бы скучала по своей любимой тётушке или бабушке. Но у неё не было никого из родных, был только один не самый лучший отец.

Ольга всегда вспоминала со смехом, как Халя долго не могла понять, что такое коммунальная квартира. Рассказывая о своей жизни, она поделилась воспоминаниями детства, когда они с мамой жили в коммуналке. Это потом маме от завода дали блочную «двушку». А тогда в их квартире с большим длинным коридором проживало пять семей и все с детьми.

— Как одна ванная? На всех? А туалет? Почти на двадцать человек один?

Каждый свой приезд, она объясняла Хале, как можно делить одну кухню с двумя колченогими газовыми плитами и две раковины на пять семей. Как включать, выключать свой свет в ванной и туалете, составлять график дежурств по уборке общих мест пользования и больших стирок. Стоять в очереди в единственную ванную и туалет. И много чего удивительного было в этих рассказах о совместной жизни разных, чужих людей. Но больше всего Халину поражало и удивляло совместное проведение праздников, семейных торжеств и грусть и печаль, когда пришлось разъехаться всем по новым квартирам.

У Хали в квартире было тоже всё не так, как у Оли. Но и ничего такого, чтобы её обстановка сильно отличалась от средне советского быта. Такой же телевизор, стенка, ковры, диваны. Только чисто и уютно, чего не удавалось создать Оле из-за своего постоянно пьяного, вечно с кем-то дерущегося и обязательно в их квартире, отца.

А дом Марека был современным. Необычная обстановка в гостиной. Кухня, уставленная всякими электроприборами, машинками для резания колбасы, хлеба и того, чего Оля не могла представить, куда и зачем можно это применить. Она не успела обследовать кухню, как услышала шаги по каменной дорожке, ведущей на веранду, потом в окне, закрытом красивой занавеской, показался силуэт незнакомого мужчины. Она быстро присела на пол. За рабочим столом кухонного гарнитура её не было видно, но и она не могла видеть, что на веранде делает мужчина.

Мужчина внимательно всматривался в окно, пытаясь разглядеть, кто находится в доме. Опять послышались шаги. Видно к незнакомцу подошёл ещё один человек.

— Да, нет там никого, погнали отсюда. А то вернётся хозяин со своим зверем.

Парни ещё некоторое время толкались бы перед окнами, которые выходили на длинную широкую веранду, но вдруг послышался голос соседа.

— День добже, пан Марек!

— Всё, влипли, погнали, нет её здесь.

Дальше Оля слышала стук убегающих ног, крик Марека, сдерживающего на поводке Джерри. Звук открываемой двери.

— Ольга, с вами всё хорошо?

Он поднял, всё ещё сидевшую испуганную девушку с пола.

— Всё, Ольга! С сегодняшнего дня, ты слушаешь только меня.

Следующим утром, сообщив соседу о своём отъезде, Оля поняла, что тот присматривает за собакой и домом в отсутствие хозяина, Марек, погрузив саквояж с вещами, направил автомобиль в сторону немецкой границы.

На границе Марек вышел с паспортом Ольги и скрылся в помещении таможенников. Вышел оттуда с двумя мужчинами. Таможенник и пограничник, так определила их она. О чём-то оживлённо беседуя, они проводили Марека к машине, где сидела Оля, и вежливо с ней поздоровавшись, стали нахваливать новый на вид, весь сверкающий белый «Мерседес». Тепло, попрощавшись с ними, Марек въехал на территорию Германии. Он проделал то же самое и на этом пункте, только с той разницей, что вышел из помещения с одним мужчиной. Так же, после разговора с ним, пожав крепко друг другу руки, они попрощались.