Ирина Горбачева - Осознанная необходимость

Валерий и Марек стояли около Геры и ошарашено слушали его. Мы с Машей, оставив Лину с Лерой на кухне, подошли к ним. Я не сразу узнала в этом человеке, того мужчину, который находился в южногорском кафе вместе с Эскулапом. Для нас многое начинало проясняться. Слушая откровения отца, Марек опять кинулся к нему, но Валерий, молча, остановил парня, дав возможность Гере, явно впавшего в безумие не прерывать свой, слышанный только им, диалог с потусторонним миром.

А Герин мозг, не смогший выдержать нахлынувшего из переполненной души потока ненависти, видно, совсем перестал ощущать реальность и блуждал по закоулкам памяти, вытаскивая из прошлого радостные моменты, когда он смог чем-то навредить, досадить Юре.

— А ты помнишь? Помнишь, как ты страдал? Это я, я!

От воспоминаний мелких гадостей, которых умело, подстраивал Гера своему другу, он перешёл к более существенным подлостям, которые он устраивал в стенах института.

— А ты, никак не успокоился. Тебе и там не сидится? Зачем ты прислал своего сына? Чтобы опять растравить мою душу? Захотел, чтобы твой сын продолжил твоё дело? А внучку свою, зачем подослал к моему сыну? Чтобы меня до конца растоптать? Раздавить? Нет! У тебя ничего не получилось. Я нашёл твою папочку. Ха-ха-ха! — Гера истерички рассмеялся.

Он вбежал в кабинет. На столе лежала пухлая кипа бумаг. Некоторые листы были порваны, скомканы и валялись на полу.

— Я нашёл, что искал все эти годы! — он сел за стол и стал перекладывать листы, — вот, вот! Это я же помогал тебе проводить эти испытания, — ты не помнишь? Ты ничего не помнишь! Ты думал, Гера так, дурачок на подхвате! Нет! Я умней тебя в сто раз. А твоя девчонка, в тебя пошла! Она тоже думала, что я дурак, не пойму у кого она спрятала твои писульки! А я догадался! Правда, её отчим алкоголик, молодчина, подсказал. Но я проучил мальчишку, будет знать, как ворованное прятать! А заодно и его мамашку научил вежливости. Видишь до чего дошло, я людей стал бить, убивать. А всё из-за тебя! Нет, я уничтожу твои дурацкие идеи, никто, слышишь, никто никогда не узнает о них.

Гера стал рвать, комкать бумаги, но Валерий сильным ударом отключил его безумное сознание.

— Валерий Юрьевич, простите, мне очень жаль, что это мой отец, — грустно сказал Марек и развернулся, чтобы выйти из комнаты, — мама?

Мы обернулись, за нами стояла, облокотившись на косяк Ольга. По её лицу медленно текли слёзы. Увидев открытую дверь мужа, она вошла в квартиру и слышала все его страшные откровения. Она обняла сына.

— А он и не твой отец. Прости меня Марек.

Мать с сыном медленно ушли в свою квартиру, а мы стояли в недоумении и растерянности, не зная, что нам предпринять.

Первым в себя пришёл Валерий. Он, молча, перетащил Геру на диван, скотчем, лежавшим на столе, связал ему руки и ноги. Гера пришёл в себя и беспрестанно что-то бормотал понятное только ему одному.

— Надо вызывать полицию, — решил Валерий.

— И не только её, — подсказала я.

До глубокой ночи мы находились в квартире Ольги и Геры, где нас по очереди опрашивали сотрудники полиции. Лера позвонила Роме в Южногорск. Он вместе с мамой находился в больнице.

— Лерка, ты прости, что всё так вышло, — еле говорил Рома, — я не мог вынести того, как он бьёт маму, а я ничем не могу ей помочь. Ты же знаешь, у неё больное сердце, а этот сумасшедший сильно её избивал. Мама сейчас в очень тяжёлом состоянии. Проклятые ноги!

— Ну и как Ромка? — спросила я Леру, когда она отключила мобильный телефон.

— Ему легче, у него только лицо пострадало, а вот его мама в тяжёлом состоянии. Один он без неё не справится. А его больше не могут держать в больнице. Я вернусь в Южногорск. Роме нужна моя помощь.

— Давай, всё это обсудим, когда нам всем разрешат покинуть эту квартиру, — успокоила я её.

Ольга оказалась приветливой доброй женщиной. После окончания всех формальностей с полицией, она всех собрала нас у себя, с просьбой подробней рассказать, о произошедшем. Марек не выходил из своей комнаты, и даже Лера не смогла его уговорить посидеть с нами за большим круглым столом, предусмотрительно накрытым к вечернему чаю.

Мы сами сначала не всё понимали, но сложив все факты воедино, сложилась вполне ясная картина, жизни Юры и участие в ней Геры. Оля, опустив голову, плакала.

— Моя мама умерла, когда мне исполнилось шестнадцать. Как раз, в разгар Перестройки. Пришлось рано повзрослеть. Отец вышел из очередной отсидки. Намучилась мама с ним. Бил её очень. Бил, да пил. Меня, правда, никогда не трогал. Только мне от этого радости никакой не было. Хорошо, что вскоре посадили его. Я к тому времени на рынок в «Лужниках» пристроилась к одной женщине, Любаше. Повезло, помогла она мне очень, жалела меня. И присматривала, чтобы не приставали ко мне ушлые ребята, а потом, как говорится, от греха подальше, помогла с загранпаспортом и стала меня в Польшу посылать за тряпками. Через несколько лет, я уже свою точку имела на рынке. Для работы нужна была машина. Вот мне и посоветовали из Германии автомобиль пригнать. Познакомили с двумя парнями. Они уже несколько машин по заказу пригоняли. В России покупатель закажет, они предоплату возьмут, на неё и купят автомобиль. А вторую половину, получают после передачи автомобиля и документов покупателю. Конечно, можно было и им сделать заказ, но решила сэкономить. Подумала, всё равно в Польшу надо ехать за товаром, вот на своей машине и затарюсь. Дело выгодное. И машину продать можно и товар в ней привезти. Собрались и поехали. Но видно примелькались мои знакомые уже и в Польше и в Германии. Вычислили их братки местные. Остановились мы около одной частной польской гостиницы недалеко от границы Германии. Вернее подъезжали к ней, в этой гостинице ребята всегда останавливались. Но надо было такому случиться, что у меня мотор заглох. Троса не оказалось. Ребята меня оставили на дороге, а сами в гостиницу помчались за помощью. Только слышу с той стороны, куда поехали, выстрелы. Испугалась я. Стемнело. Вокруг лес. Думаю, раз вычислили, значит, знают, что следом я еду. Подумала, а потом решила дёру дать. В сумочку, деньги и документы мои и на машину собрала и в лес. Бежала, сколько могла, пока не наткнулась в забор усадьбы.