Ирина Арбенина - Фамильное привидение

Но Пете, видно, хотелось поскорее приодеть жену в эти замечательные платьица со множеством складочек на животе — в надежде, очевидно, что женщине, нарядившейся в такое платье, просто больше не придет в голову палить из «Макарова» или разглядывать фотографии неопознанных трупов.

Хотя Анна еще тогда же, в магазине, подумала: спрятать в этих, ну, очень удобных, складочках небольшой пистолет — эдак калибра двадцать восьмого… — ну просто раз плюнуть.

И вот Светлова платьица эти прикупила, а сама…

А ведь Светлова была так рада своему «новому состоянию»! Они даже уговорились с Петром, что он в последний раз поедет в долгосрочную командировку. И то лишь потому, что он уже начальству это обещал… А когда Светлова перевалит на вторую половину своего срока — то все! Петя из дома больше — ни-ни-ни! Больше он Светлову одну не оставит.

Собственно, это было единственным, что Анюта разрешала теперь себе в качестве оправдания, чтобы облегчить хоть маленько муки совести: она тоже в последний раз… Мол, она тоже потом больше не будет! И вообще — разделается со всей этой историей по спасению Ладушкина до Петиного возвращения. И ничего мужу не скажет, чтобы не волновать.

А уж как перевалит Аня на вторую половину своего срока и как Петя вернется домой, все — больше ни-ни-ни!

Никогда больше никаких расследований!

На этом ее карьера сыщика завершается.

Финита ля комедия…

Светлова станет мамулей. Это будет ее новая жизнь и новая ее карьера. Описывать в которой будет нечего, потому — смотри выше… Никаких приключений. Счастливые семьи одинаковы и банальны, и интересно это только им самим.

Но пока… пока до этого еще надо дожить.

Да уж… Знал бы Петр, какое решение она сейчас принимает! Аня виновато вздохнула. Хотя ну какой у нее был выбор? Ну кто же знал, что Ладушкин так вляпается?

Жизнь — это игра с судьбой, результат которой, в общем, известен: судьба все равно распорядится по-своему.

Общественная организация «Помощь в розыске пропавших» — или, как его еще называли «в народе», фонд капитана Дубовикова — помещалась в одном здании с обыкновенным РЭУ.

Председатель этого фонда капитан в отставке Дубовиков еще со времен дела «оперного маньяка» был лучшим другом Светловой.

Про себя Светлова уже давно, с первого дня знакомства, называла Дубовикова «майор Вихрь». Хотя он был всего-навсего капитаном… За надежность она его называла, и вообще — за «светлый образ»…

Нравился Светловой когда-то, в ее детстве, такой старый фильм — про разведчика майора Вихря… Там все были смелые-смелые, бесстрашные-бесстрашные… Всегда приходили на помощь друг другу… И было понятно, даже маленьким девочкам (ну, собственно, им-то, главным образом, и было это понятно), едва титры начинали ползти по экрану, что ничего плохого случиться с героями фильма не могло… И — вот магическая сила искусства! — с маленькими девочками, сидящими у телевизора, тоже ничего плохо не могло произойти… Ну, хотя бы потому, что были на свете такие люди, как сероглазый смелый Вихрь.

Так вот, Олег Иванович Дубовиков был ну в точности этот Вихрь — сероглазый, высокий, смелые черты лица… Только не разведчик, а просто капитан в отставке.

Возможно, те, кто обращался в фонд, разделяли эту киноиллюзию вместе с Аней Светловой. Потому что, как Аня точно знала, фонд Дубовикова пользовался «в народе» немалой популярностью. К тому же основанной не на рекламе, в которую вложены большие деньги, а на том, что дороже денег, — молве и слухах.

И всегда, когда Светловой нужна была помощь «настоящего профессионала», она, разумеется, обращалась к капитану.

Поступила она так и на этот раз, поскольку самым важным сейчас для Светловой было пробиться к «тайнам следствия» по делу Ладушкина.

И еще потому, что рекомендовал когда-то в помощники Светловой Гошу Ладушкина именно капитан Дубовиков… А все мы, как известно, должны быть в ответе за тех, кого приручили.

К счастью, судьба Ладушкина не оставила капитана Дубовикова, человека, безусловно, знающего толк в профессионалах, сыщиках и ментах, равнодушным.

После Аниного телефонного звоночка они встретились снова через два дня.

И поговорили.

Собственно, разговоры с Олегом Ивановичем Дубовиковым страдали только одним недостатком — нечеловеческим военным лаконизмом… «Нет», «нет», «да», «нет» — не диалог, а просто какие-то ответы на референдуме. Но даже по той, скупо оформленной словами, информации, которую он обычно сообщал Анне, видно было, какую огромную он проводит работу, когда его просят помочь. По «своим каналам» проводит, общаясь с «нужными людьми» и тому подобное…