Стивен Хантер: Честь снайпера

— Сейчас мы снова бросим гранаты, затем сожжем вас огнеметами. Оставляйте оружие внутри и выходите с поднятыми руками! Если мы не будем видеть ваши ладони, то откроем огонь. Быстро, быстро, быстро!

Из бронетранспортеров начали выбираться оставшиеся в живых боснийцы, обожженные, дрожащие от страха. Им приказали выйти на дорогу и сесть, держа руки поднятыми, по-прежнему над головой. Их окружили вооруженные СТГ-44 десантники.

Вилли отшвырнул в сторону двадцатикилограммовое устройство, в котором все равно почти закончилось горючее, и подошел к Карлу.

— Ну, — сказал он, — вряд ли речь шла о бое такого рода, но мы все равно одержали победу.

— Интересное развитие событий, не находишь?

— Кстати, это был отличный выстрел.

— Да, на этот раз у меня получилось лучше. И что теперь? Ты уже что-нибудь придумал?

— Нет, у меня и без того дел было по горло.

— Понимаю, что в это трудно поверить, но на самом деле у меня есть одна мысль, — объявил Карл.

— Ты не перестаешь меня поражать.

— Как я вижу, у нас в распоряжении есть два практически целых бронетранспортера.

— Набитых трупами. От которых, впрочем, легко избавиться.

— Еще я вижу, что если мы разденем наших пленных, а их человек пятнадцать-двадцать, то эсэсовских маскхалатов и касок хватит на всех.

— Да, хватит. Кажется, я начинаю догадываться, к чему ты клонишь.

— И еще у нас есть Белая Ведьма, наш билет на борт «Фокке-вульфа-290», который уже ждет на взлетно-посадочной полосе в Ужгороде.

— Да.

— Давай переоденемся в эсэсовские мундиры, — продолжал Карл. — А самих эсэсовцев отпустим, голые они нам ничем не навредят. Пусть уходят в горы туда, куда им заблагорассудится. А мы заберем женщину. Взорвем Джинджер. В конце концов, именно в этом состоит наша боевая задача. Затем приедем на аэродром в Ужгороде. И сядем в самолет.

— Пока что мне нравится, — согласился Вилли.

— Ну а потом полетим… туда, где нас не расстреляют, что непременно произойдет, если мы полетим в Берлин.

— У «Кондора» большая дальность полета. Можно будет лететь на маленькой высоте, чтобы нас не засекли локаторы. Не сомневаюсь, наши пистолеты убедят летчиков оказать нам всяческое содействие. В конце концов они от этого только выиграют, при условии, что мы найдем подходящий аэродром для посадки.

— Я готов выслушать любые предложения.

— Отправляться за решетку у меня также нет ни малейшего желания, — продолжал Вилли. — Насколько я понимаю, заключенных держат в тюрьме взаперти.

— Что ж, — сказал Карл, — в таком случае Москва исключается. Там русские. Рим тоже исключается. Там американцы. И Александрия. Там англичане.

— Гм, — задумчиво произнес Вилли.

Карл прыгнул в окоп. Белая Ведьма сидела в углу. Теперь ее уже никто не охранял. Она подняла взгляд на Карла.

Ее распущенные волосы ниспадали на плечи, золотистые, пышные. Голубые глаза были широко раскрыты. В них не было ни капли страха — только апатия. Поверх белой блузки Петрова надела грубое крестьянское платье, повязав на изящной шее яркий платок. На все это Карл до сих пор не обращал внимания.

— Еще одну сигарету не желаешь? — спросил он.

— Не откажусь. Кстати, что это была за стрельба?

Карл протянул ей сигарету, дал прикурить, затем закурил сам.

— Это были ребята из полицейского батальона, приданного 13-й горной дивизии СС «Ятаган» — насколько я понимаю, это какой-то восточный меч.

— Кривой, да?

— Точно. Думаю, выглядит он устрашающе, но толку от него мало. Должно быть, для восточных народов это просто символ.

— Поскольку ты жив и сверкающих молний я не вижу, можно предположить, что вы вступили в перестрелку с эсэсовцами.

— Наверное, ты права.

— Странно, на сумасшедшего ты не похож. Но после того как вы перестреляли своих, похоже, мы оба умрем.

— Не совсем, — возразил Карл. — Пожалуй, я не соглашусь и с твоим замечанием насчет того, что мы «перестреляли своих». Но что гораздо важнее, у меня есть план. Весьма неплохой, несмотря на то что он пришел мне в голову, а обычно все мои планы бывают просто ужасными. Похоже, ты для нас — билет на борт отличного самолета, а мне бы не хотелось, чтобы отличный самолет пропадал даром.

Он рассказал то, что замыслил.

— Очень рискованная затея.

— Согласен. Но это лучше, чем оказаться в застенках гестапо.

— Ты прав. Но давай вернемся к действительности. Это не кино. Мы не сможем просто взять и улететь.

— Вообще-то сможем.

— И куда же?