Стивен Хантер - Честь снайпера

— Гредель, — сказал Свэггер. — Черт побери, а кто такой этот Гредель?

Станислав

Городская ратуша

Июль 1944 года

Для бога он был слишком толстым и низкорослым. Излишне обильная плоть его лица чересчур свободно болталась на черепе. Глаза заплыли, щеки, губы и усы отвисли. Толстенные стекла очков в стальной оправе увеличивали тусклые бесцветные глаза, налитые кровью от бессонных ночей.

В личных предпочтениях он держался очень скромно, что полностью соответствовало его непривлекательному лицу и неказистому телу, которое это лицо поддерживало. Хотя он носил звание обергруппенфюрера СС — что на причудливом жаргоне этой организации означало «старший вождь группы СС» — и, следовательно, должен был носить изящный черный мундир с двойными серебряными молниями и прочими эмблемами и нашивками, он упорно надевал бесформенный темный костюм сотрудника похоронного бюро и черные ботинки, давно не знавшие гуталина. Внешне он походил на профессора экономики, коим и являлся в действительности.

И это было не хвастовство, он не говорил окружающему миру: «Мне не нужно играть в эту игру и надевать мундир, моя власть так обширна, что никто не посмеет высказаться на этот счет». Нет, просто так работала его голова, замечая только необходимое. Если бы у него спросили, во что был одет при их последней встрече Вождь — в форменный китель или в штатский костюм, он бы не смог ответить. Если бы о том же спросили всего через пять секунд после того, как он вышел с совещания, он бы и тогда не знал ответа. Однако если бы у него спросили, что сказал Вождь в отношении развертывания венгерских войск в составе группы армий «Северная Украина» в Белоруссии в июле, он ответил бы в мельчайших подробностях, потому что у него была необыкновенная память. Он не забывал информацию. В его решениях учитывалось все — малейшие крупицы информации, все присланные ему донесения, все документы, которые он когда-либо просматривал, каждое написанное им слово. Вселенная была записана на бумаге, в цифрах и оценках. Сама плоть в виде человеческих существ была ненадежна, и ею можно было пренебречь, что, разумеется, не относилось к его жене, которую он очень любил. К счастью, Хельга возвратилась в Берлин вместе с его любимой таксой Митци.

И, таким образом, его мозг был свободен и мог полностью заняться проблемой железных дорог.

Похоже, русские иваны в последнее время больше не взрывали их с прежней регулярностью. Они понимали, что Западная Украина снова окажется в их руках, и все что они взорвут сейчас, придется восстанавливать, поэтому решили на время отказаться от пулеметных и минометных обстрелов составов с ранеными, направляющихся на запад. Больше того, поскольку фронт трещал по швам и был готов со дня на день рухнуть окончательно, они перестали обстреливать даже составы, перебрасывающие подкрепления на восток. Прибытие новых войск только увеличит общую добычу русских.

На самом деле русские не испытывали никакой жалости к раненым немецким солдатам. Просто в течение ближайших нескольких месяцев рельсы могли потребоваться им, чтобы перебрасывать войска на запад, через Карпаты и Венгрию к главной цели — Будапешту.

— Ввиду этого необходимо, — раздельно произнес он вслух, диктуя своей секретарше директиву номер 559, — воспользоваться данной возможностью для скорейшего достижения определенных целей.

На первом месте стоял вопрос приоритетов. Опытный управляющий, обстоятельно изучив соперничество за железнодорожное сообщение в сторону рейха на фоне текущего стратегического положения и приняв в расчет финансовые потребности, проблемы с транспортировкой и объем грузов, должен был понять, что всем места не хватит. Не хватало паровозов, не хватало угля, не хватало железнодорожных путей. Для достижения наибольшего результата из крохотного просвета в динамике войны нужно было выжать максимум.

Вернувшись к арифмометру, он еще раз повторил вычисления, проверяя результаты.

— Доктор Гредель? — спросила секретарша, грузная бесформенная женщина по имени Берта.

— Я хочу проверить еще раз, — ответил он, не замечая ни ее саму, ни ее бесформенность.

Он не видел современные формы помещения, находящегося в здании, построенном поляками в 1936 году под влиянием «Баухауза» [6] «Баухауз» — высшая школа строительства и художественного конструирования, работавшая в Веймаре в 1919–1933 годах, а также одноименное направление в архитектуре. в качестве предвестника будущего, которое, они не сомневались, должно было скоро наступить. Увы, в 1939 году оказалось, что будущего у них нет — тогда Западную Украину прибрали к своим рукам Советы, а в 1941 году их сменили немцы. На самом деле Гредель не замечал даже аэродинамическую обтекаемость письменного стола в стиле модерн, за которым работал, — еще одного примера польской самонадеянности. Он не замечал фашистские знамена, торопливо развешенные повсюду, кипы папок, отдельные листы бумаги, переплетенные тома, записи, архивы, бухгалтерские книги. Гредель не замечал беспорядка скорого переезда. Он видел одни только цифры.