Александр Дичиков - Загадка древнего завета. Исторический детектив

Затем дальнейшие собрания Павел стал уже устраивать в городе в простом частном доме, как те же баптисты. Сюда собиралось немало любопытных зевак. Те порядочные граждане, которые посещали синагогу, сюда абсолютно не ходили. Им было совсем неинтересно среди случайных зевак. И всё же общий успех новой проповеди был совсем не такой, какой хотелось бы Павлу. Не усматривалось никаких серьёзных оснований для триумфального шествия новых идей. А новые светлые идеи должны, как правило, и каксоветская власть, именно шествовать и триумфально, хотя бы и на ограниченной территории.

Вконец расстроенный апостол хотел уже было вовсе покинуть ненавистный город, явно чуждый его заманчивому увлекательному повествованию. Люди просто не хотели вникать в его «научные» рассуждения и привыкли думать по старинке, вопреки горбачёвским консенсусам. И тут ему прямо среди ночи явилось вдруг очень важное видение, в котором сам Господь сообщил парню, что у Него есть много своих людей в этом городе. Павлу вдруг подумалось в эти тревожные ночные минуты, куда же подевались все эти люди. Но предательские сомнительные мысли были отброшены в сторону – надо было работать на благо общего дела.

А события тем временем опять развивались далеко не в лучшую сторону. Раздражённые местные жители нагло и дружно схватили Павла и привели его на суд за то, что он пытался учить порядочных людей чтить верование не по закону. Сущность обвинения сводилась к тому, что апостол основал какую-то новую секту, хотя и старые уже задолбали народ. А об опасности всякого сектантства много писалось и говорилось и через двадцать веков, в эпоху космоса и презервативов.

Судебное дело должен был разбирать проконсул Галлион. Данный проконсул, будучи должностным лицом, являлся человеком высокой нравственности. Он заявил во всеуслышание, что судебные дела, касающиеся личных убеждений человека и его личной жизненной философии, не могут подпадать под прямое действие судебной гражданской власти. Эту важную истину Галлиона на протяжении многих веков не могли принять и понять многие деятели разных племён и народов.

«Когда идёт спор об учении и об именах

и о законе вашем, то разбирайте сами,

я не хочу быть судьёю в этом»

(ДЕЯНИЯ 18—15)

Немногие сторонники Павла шумно обрадовались такому исходу дела, и тут же в помещении суда на радостях избили Сосфена, одного из зачинщиков этого судилища. Как потом оказалось, это избиение дало положительный результат, и вскоре данный товарищ Сосфен сам примкнул к группировке апостола – почти как Шепилов в ЦК.

Тем временем события в городе всё же не могли радовать Павла. Стоило ему покинуть на время по надобности город Коринф и прибыть в город Ефес, как до него стали периодически доходить самые неблагоприятные слухи об оставленной им коринфской партийной группировке своих сторонников. Стало, например, известно, что один из коринфских христиан допускает такое очевидное блудодеяние, которое просто немыслимо даже у простых язычников.

Новая поступившая агентурная информация ещё более огорчила Павла. Оказалось, что в том же самом Коринфе возникли отдельные религиозные партии, что новые христиане, почти как и новые русские, вовсю ведут тяжбы в языческих гражданских судах, допускают себе разные беспорядки на церковных собраниях, и даже порой, особенно в ночное время, проявляют неверие. По большому счёту за такие некрасивые действия было просто стыдно перед той же синагогой.

Напряжённая ситуация в городе Коринфе требовала немедленного реагирования. И апостол Павел, верно и мудро сообразуясь с обстановкой, принимает трудное решение, как и впоследствии Владимир Ильич в России, написать кардинальный письменный труд о «детской болезни левизны в христианстве». Если не понимают устного разговора, надо садиться за письменные указания.

Этот его труд станет потом известным, как – Первое Послание к Коринфянам. Его можно легко найти в Новом Завете. Обращаясь к Коринфянам, апостолу приходится иметь дело не с какими-то пустыми заблуждениями, а с довольно высокой греческой культурой, твёрдо опиравшейся на сильно развитую философию, которая глубоко проникла в нравственную область жизни.

Этой развитой умной философии следовало прямо противопоставить новую философию с тем, чтобы эта вторая полностью заменила собой первую, становящуюся уже как бы дряхлой, ветхой.

10.

Так как у многих коринфян стали вовсю проявляться партийные распри и очевидные блужения, то лидеры этих отдельных партий, влияя на толпу, использовали философские рассуждения.