Андрей Звонков - Не время умирать

— Ничего особенного, право слово. — Лемех с заметным удовольствием понюхал портвейн из бокала. — Постучался в калитку какой-то молодой человек, я ему открыл. Ну, он с порога показал мне красную книжечку и спросил, дескать, выстрелы слышали? А я, для куражу, прикинулся напрочь глухим. Ну, внешность моя располагает.

Наталья рассмеялась.

— Кричу ему, мол, ничего, не слышу, и по уху себя пальцем, для пущей доказательной базы. Так он и ушел… Часа два они тут лазили по дорожкам, по участкам. «Скорые» были, кажется, три или четыре машины. А потом все уехали. Для меня, конечно, приключение, но, думаю, ваш рассказ-то будет интереснее. — Лемех осекся, лицо его сделалось серьезным, и он спросил напрямую. — Что с Ковалевым, Наташенька. Можно узнать?

Наталья хотела ответить, но вдруг в ее груди будто прорвалась плотина, из глаз покатились слезы, а она так и сидела, сжав зубы до боли в мышцах, и не могла сказать ни слова, только слезы катились градом по щекам. Лемех перепугался, хотел вскочить, куда-то бежать, но она помахала руками, мол, не волнуйтесь, все нормально.

— Сейчас, сейчас… — Она поморгала, прогоняя спазм, перехвативший горло, наконец он отпустил. Наталья взяла с аперитивного столика салфетку и прижала к глазам, промокнула щеки и подбородок.

— Это пройдет, Василий Федотович, — произнесла она. — Это нервы. Я же все-таки живая баба, мне иногда нужно плакать. Я ведь все эти годы каждую минуту думала о Ковалеве, во сне видела, как руками давлю эту гниду. Вы понимаете? И теперь… Он мертв, Василий Федотович. Все, нет его больше на этой земле. И никогда этой заразы, чумы, опухоли больше не будет.

— Это вы его, Наташенька?

— Да нет, он сам, когда понял, что бессилен что-либо сделать. — Она твердо решила никому не рассказывать о бое в самолете, думая, что китайцы вряд ли раструбят про бешеную русскую в трусах и топике, которая голыми руками удавила бандита с пистолетом. — Я сейчас, простите, в подробностях не смогу рассказать. Разревусь. Но мы с генералом МВД, благодаря Олегу, поняли, как его вычислить, и накрыли в Домодедове.

— Так вот что там за авария… Снова бензовоз? Но на это раз в исполнении Ковалева?

— Не совсем, но очень близко. В этот раз он очень ярко проявил свою звериную сущность. Полиция его бы точно не смогла задержать, именно ввиду безграничной свирепости. Никто к этому не был готов. Он все предусмотрел, даже снайперов. Ребенка взял в заложники, а потом взорвал бензовоз, чтобы остановить меня. Но я прыгнула прямо сквозь пламя. Так страшно было, слов нет. Волосы вот опалила. — Она показала скрученную на кончике прядь. — Осталась, простите за подробности, в одних трусах. Лосины прямо на мне сгорели. Я догнала его уже в самолете, готовом к взлету. Вообще, в аэропорту мне очень помог Головин, генерал из полиции. Если бы не он, Ковалев бы точно улетел из страны. Но теперь все кончено. Главное еще, что Олега удалось освободить.

— Освободить? — удивился Лемех.

— Да. Ковалев ведь его подставил, свалил на него вину за хищение диска с секретными данными. Как вы и предсказывали, помните? Он был уверен, что, пока пытаются расколоть Олега, сам он спокойно уйдет. За нами была погоня, машину мою разбили вдребезги. Но это не важно. Олега задержали, а мне удалось сбежать и заручиться поддержкой Головина. Потом, после того как Ковалев застрелился, мы с дисками поехали на Лубянку, Головин представил доказательства невиновности Олега, и его отпустили.

Наталья с удовольствием отпила вина. Пламя, пляшущее на поленьях, отражалось в хрустальных гранях.

— А что с чумой? — Лемех тоже сделал небольшой глоток, зажмурился.

— Благодаря вам, Василий Федотович, удалось разобраться. Оказывается, из Казахстана прилетел молодой человек, зараженный легочной формой. Заразился он от больного верблюда, которого сбил на машине. Это не коварный замысел генерала, как вы предположили, но тот, узнав о чуме, решил воспользоваться стечением обстоятельств и выкрасть секретный проект. Если бы вы ночью так четко не разложили все, я бы не смогла донести до Головина необходимость проверки пассажиров рейса. И Олег очень помог. Не беспокоясь о репутации, он обманом, можно сказать, добыл крайне важные сведения. Именно он узнал номер рейса, которым прилетел зараженный. Если бы Головин и его люди не собрали всех контактных, чума бы уже расползлась по Москве. Времени было в обрез. Но мы успели. Помогла тут и карантинная тревога в аэропортах, все рейсы задержали на два часа. Кстати, именно это не позволило Ковалеву улететь раньше. Видите, как все сложилось?