Лора Липман - О чем молчат мертвые

Закусочная называлась «Новый идеал». Старомодное заведение, одно из тех, что так нравились ее отцу. Правда, бургеры там готовили слишком долго, но оно того стоило. Вообще, отец не ел в закусочных, но бургеры время от времени заказывал. «Иногда можно поесть чего-нибудь вредного», — говорил он. Этим утром он приготовил для них шоколадные блинчики, а она даже не доела свою порцию. Она вернулась бы обратно в то утро, но, к сожалению, это было невозможно. И все же поехать домой было еще не поздно. Она вернется в мотель и попросит Тони отвезти их назад, а затем договорится с Хизер не выдавать ее, подкупив сестру ее же деньгами.

Наконец Санни расплатилась за чизбургеры, даже не догадываясь, как кардинально изменилась ее жизнь за то время, что она просидела в «Новом идеале».

Вернувшись в мотель, Санни увидела, что Хизер неподвижно лежит на полу. «Несчастный случай, — сказал ей Тони. — Она прыгала на кровати, кричала, шумела. Я попросил ее перестать, но она не слушала. Тогда я схватил ее за руку, а она вырвалась и упала на пол ».

— Нужно позвать врача или отвезти ее в больницу! — охнула Санни. — Вдруг она еще жива…

Но девушка понимала, что все это не имело смысла. Затылок Хизер был разбит, как тыква после Хэллоуина, и из-под светлых волос медленно стекала на полотенце кровь. Зачем он подложил полотенце ей под голову? И как же нужно было упасть с кровати, чтобы так сильно разбить себе голову? Но Санни боялась даже думать над возможными ответами.

— Нет, — возразил Тони. — Она мертва. Надо позвонить отцу. Он нам поможет.

Стэн Данхэм был гораздо добрее, чем тот тиран, каким его все эти месяцы выставлял Тони. Он не стал вопить и кричать, как это часто делала мать Санни. « О чем ты думала, Санни? А голова тебе на что?! » Он был строгим, но не страшным, ни капли не страшным. Если у тебя возникли какие-то проблемы, Стэн Данхэм — первый человек, с кем ты захочешь поговорить.

— Ну, что я могу сказать, — начал он, присев на двуспальную кровать и уперев руки в колени. — Девочка мертва, и этого уже не исправишь. Если мы позвоним в полицию, моего сына арестуют и посадят в тюрьму. Никто не поверит, что это был несчастный случай. А Санни придется остаток жизни провести с родителями, которые будут винить ее в смерти сестры.

— Но я не… — запротестовала Санни. — Я же…

Стэн поднял ладонь, и она умолкла.

— Твои родители не смогут думать иначе, неужели ты этого не понимаешь? Родители ведь тоже люди. Они будут стараться относиться к тебе как прежде, но не смогут. Я уверен в этом. Я ведь тоже родитель.

Не найдя, что на это ответить, девушка опустила голову.

— Но вот что мы можем сделать, Санни. Я ведь прав, тебя зовут Санни, правда? У вас с Тони был план. Вряд ли, конечно, Тони знал, что в этом штате пятнадцатилетки могут выйти замуж только с согласия родителей, — Данхэм-старший посмотрел на сына, — но таков был ваш план, и мы попробуем его осуществить. Ты переедешь жить к нам под новым именем. Дома, как вы и планировали, можете быть мужем и женой. У вас будет своя комната. Я не против. Но на людях тебе придется притворяться другим человеком, Санни. И некоторое время ты походишь в школу. А потом сможете уже по-настоящему пожениться. Я вам помогу. Обещаю.

После этого он поднял Хизер с пола, как любящий отец взял бы на руки спящую дочь, аккуратно уложив ее разбитую голову себе на плечо, и понес девочку в машину, сказав Санни идти за ним. К своему удивлению, она пошла… в чужую машину, в чужую жизнь, в чужой мир, где она не будет виноватой в смерти своей сестры. Тони должен был остаться и все убрать, а затем, как планировалось, провести в мотеле всю ночь, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. «Тони никогда и не собирался жениться на мне», — призналась сама себе Санни, садясь в машину Стэна Данхэма. Он просто отвез бы ее в этот ужасный мотель, переспал с ней и отвез домой в надежде, что чувство стыда и страха не позволит ей рассказать кому-нибудь о том, что произошло.

Скорее всего, так бы и случилось. Санни просто вернулась бы на Алгонкин-лейн и придумала бы оправдание своему отсутствию. Но вернуться без Хизер она не могла. Мистер Данхэм был прав. Они никогда ее не простят. Она сама себя никогда не простит.

Они назвали ее Рут и сказали всем, что она их дальняя кузина, о которой они узнали только после того, как вся ее семья погибла во время пожара. Вот и все. На людях она была дальней родственницей, влюбившейся в своего кузена, но на самом деле стала женой Тони, едва переступив порог их дома. Они спали в одной постели, и вскоре Санни поняла, что ей это не нравится. Нежность, комплименты, которыми младший Данхэм осыпал ее во время их встреч в автобусе, — от всего этого не осталось и следа. Их место занял бесчувственный, с намеком на грубость секс, примечательный разве что своей рекордной скоростью. Когда Санни начинала скучать по дому, когда осмеливалась сказать, что ей, возможно, лучше вернуться к родителям, Стэн Данхэм говорил, что у нее больше нет дома. Ее родители развелись. Дэйв теперь банкрот, а Мириам — изменщица. К тому же Санни теперь была соучастницей преступления. Она помогла скрыть убийство, и если бы она теперь объявилась, ее посадили бы в тюрьму. «Раньше я сам работал полицейским, — сказал Стэн, — и знаю, как ведутся расследования. Так что лучше тебе не дергаться».