Рут Уэйр - Девушка из каюты № 10

— Знаю, выглядит жутко, да? Просто поскользнулась в душе, но сейчас синяки у меня появляются даже от небольшого ушиба. К сожалению, таков побочный эффект химиотерапии.

Когда стали рассаживаться, Бен предложил сесть рядом с ним, напротив Арчера, однако я сделала вид, что не заметила, и устроилась рядом с Оуэном Уайтом. Он что-то втолковывал Тине о мире финансов и о своей роли в инвестиционной компании.

Прислушиваясь одновременно и к их беседе, и к остальным разговорам за столом, я вдруг поняла, что что-то изменилось. Оуэн теперь говорил тихо, будто не хотел, чтобы их подслушали.

— …Если честно, нет, — признавался он Тине. — Я не уверен в окупаемости проекта — это все-таки очень узкая область инвестиций. Но Буллмер без труда найдет других заинтересованных инвесторов. Да у него и у самого с финансами все в порядке, точнее, у Анне, он спокойно может ждать подходящего инвестора. Жаль, что Солберг не приехал, это как раз по его части.

Тина с понимающим видом закивала, а потом они сменили тему разговора — стали беседовать о том, в каких странах они оба отдыхали и что за кислотно-зеленые кубики из желе вместе с какой-то непонятной массой подали нам на тарелках. Непонятной массой, кажется, были водоросли. Я окинула зал взглядом. Арчер рассказывал что-то Бену и громко хохотал; видимо, он был пьян, галстук-бабочка уже съехал набок. Анне сидела за тем же столом и разговаривала с Ларсом. От ее слез, которые я видела днем, не осталось и следа, однако вид у Анне был обеспокоенный, а улыбка, когда она кивала в ответ на слова Ларса, натянутой.

— Рассматриваете нашу хозяйку? — раздался вдруг тихий голос. Александр, отпивая из своего бокала, добавил: — Загадочная женщина. На вид такая хрупкая, но, говорят, вся мощь Ричарда держится на ней. Железная хватка в бархатной перчатке. Видимо, обладание кучей денег в том возрасте, когда большинство детей пускают слюни в тарелку с хлопьями, закаляет характер.

— Вы хорошо ее знаете? — спросила я.

Александр покачал головой:

— Даже не знаком. Ричард практически живет в самолетах, а она редко выезжает из Норвегии. Для меня это дико — вы же знаете, я живу путешествиями и не представляю, как можно ограничиться маленькой, незначительной страной вроде Норвегии, когда тебя ждут рестораны и столицы всего мира. Черт, не попробовать молочного поросенка в «Эль Булли», не отведать блюд великолепной фьюжн-кухни в Бангкоке! Думаю, так на нее повлияло детство — родители погибли в авиакатастрофе, когда Анне было лет восемь или девять, после чего, оставшись на попечении бабушек и дедушек, все юношеские годы она моталась по европейским школам-интернатам. Тогда поневоле взрослую жизнь захочешь прожить иначе.

Александр взял вилку, и только мы начали есть, как у входа раздался шум и к столику неуверенным шагом подошел Коул.

— Мистер Ледерер! — Стюардесса поспешила принести ему свободный стул. — Мисс Блэклок, можно попросить вас немного…

Я отодвинула тарелку и свой стул. Коула усадили во главе стола, и он буквально рухнул на свое место — очевидно, уже порядком подшофе. Рука была перебинтована.

— Нет, шампанское я не буду, — сказал он, когда Ханни подошла к нему с подносом. — Мне скотч.

Ханни кивнула и поспешила за скотчем, а Коул откинулся на стуле и провел рукой по небритому лицу.

— Так жалко ваш фотоаппарат, — осторожно сказала я.

Коул нахмурился, и я поняла, что он жутко пьян.

— Да уж. И что хуже всего, я сам, черт возьми, виноват. Надо было сделать резервную копию.

— Снимки пропали?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Скорее всего, да. В Лондоне есть спецы, которые попытаются извлечь с карты какие-нибудь данные, но у меня ни хрена не выходит, компьютер ее даже не читает.

— Очень вам сочувствую. — Спрашивать было не слишком разумно, но я решила, что терять мне нечего. — Там были только фотографии из круиза? Кажется, я видела снимок из другого места…

— Да, я поменял карты памяти, на этой были фото из «Магеллана», я снимал там пару недель назад.

«Магеллан» я знала — эксклюзивный мужской клуб на Пикадилли, место встреч дипломатов и «путешествующих джентльменов». Женщин в клуб не принимали, только пускали в качестве гостей — я пару раз посещала их мероприятия вместо Роуэн.

— Вы состоите в этом клубе? — поинтересовалась я.

— Черта с два! — фыркнул Коул. — Даже если меня примут, в чем я сомневаюсь, я сам не пойду. Слишком напыщенно — если не пускают в джинсах, это не для меня. Вот «Фронтлайн» [8] Лондонский клуб и дискуссионный центр для журналистов и фотографов. — другое дело. Зато в «Магеллане» состоит Александр. И Буллмер. Ну, вы понимаете, надо либо источать пафос, либо быть чертовски богатым, а ко мне, к счастью, неприменимо ни то, ни другое.