Рут Уэйр - Девушка из каюты № 10

— Среди членов экипажа в основном мужчины. Есть одна женщина — рыжая, и ей лет сорок или пятьдесят. А вот Ивона, горничная, подошла бы под описание. Она из Польши.

— Я схожу за ней, — с улыбкой вызвалась Карла и встала из-за стола.

— Еще есть Ева, — задумчиво добавил Нильссон, когда Карла ушла. — Спа-терапевт, — пояснил он мне.

— Она сейчас в спа-салоне, — сообщила Ханни. — Готовится к работе. Но ей уже лет под сорок, а то и больше.

— Мы потом зайдем к ней, — решил Нильссон.

— А еще Улла, — подала голос девушка с короткой стрижкой.

— Да, точно, — согласился Нильссон. — Сейчас ее смена? Улла стюардесса, за ней каюты в передней части судна, а также нобелевская каюта.

Девушка кивнула.

— Ее смена скоро заканчивается.

— Мисс Блэклок, — раздался сзади чей-то голос, и, обернувшись, я увидела Карлу и ее коллегу, невысокую коренастую женщину лет сорока с крашеными черными волосами, у корней которых виднелась седина. — Это Ивона.

— Чем я помочь? — с сильным польским акцентом спросила Ивона. — Какой проблема?

Я покачала головой.

— Простите… — Я не знала, к кому именно дальше обращаться — к Ивоне, Нильссону или Карле. — Она… вы не та женщина, что я видела. Но я просто хочу сказать: та женщина, она точно в беде. Она ничего не украла, не подумайте. Я волнуюсь за нее, потому что слышала крик.

— Крик? — удивленно переспросила Ханни, и ее тонкие брови почти скрылись под челкой. Она переглянулась с Карлой, и та собралась что-то сказать, когда ее перебила прежде молчавшая Камилла Лидман:

— Я уверена, что среди работников судна нет женщины, которую вы ищете, мисс Блэклок. — Она подошла к столу и положила руку на плечо Ханни. — Если бы их что-то тревожило, они обязательно сообщили бы. У нас очень… как говорят? Очень сплоченная команда.

— Очень, — повторила Карла. Она взглянула на Камиллу, а затем снова на меня и улыбнулась. — Мы очень счастливы в нашей команде.

— Что ж, ладно. — Из этих девушек ничего не вытянуть. Не стоило упоминать про крик, теперь они встали на защиту друг друга. Может, надо было вообще побеседовать с ними без Камиллы и Нильссона. — Не волнуйтесь. Я пойду поговорю с… Евой, правильно? И Уллой. Спасибо. Если вы что-то услышите, хоть что-нибудь, заходите ко мне в девятую, в каюту Линнея. В любое время.

— Мы ничего не слышали, — уверенно сказала Ханни. — Но, если что, обязательно вам сообщим. Хорошего дня, мисс Блэклок.

— Спасибо.

Корабль накренился, и девушки со смехом запричитали, хватаясь за кружки с кофе. Я споткнулась и упала бы, если бы Нильссон меня не поддержал.

— Вы в порядке, мисс Блэклок?

Я кивнула, хотя на самом деле хватка у него была чересчур цепкая. От резкого движения болью пронзило и голову, и я пожалела, что не выпила аспирин.

— Мне нравится, что «Аврора» — небольшое судно, а не один из этих монстров, как у «Роял Карибиан», зато и удары крупных волн здесь чувствуются сильнее. Вы точно в порядке?

— Все хорошо, — кратко ответила я, потирая руку. — Давайте теперь поговорим с Евой.

— Для начала предлагаю заглянуть на кухню, затем поднимемся в спа-салон к Еве и закончим в зале для завтрака. — Нильссон вычеркивал имена из списка сотрудников. — После этого останется найти только двух членов экипажа и несколько стюардесс, обслуживающих каюты.

— Ладно, — процедила я.

Если честно, мне хотелось поскорее выбраться из этих давящих стен и душных коридоров, избавиться от серого света и ощущения, что меня все глубже загоняют в ловушку. Находясь ниже ватерлинии, я с ужасом представляла, как судно натыкается на что-то, вода заполняет тесное пространство, и мы вдыхаем ускользающие остатки воздуха.

Однако сдаться — значит признать поражение, признать, что Нильссон был прав. Я пошла за ним по коридору к носу корабля; пол будто уходил из-под ног, запах еды становился все сильнее. Пахло беконом и горячим жиром, витал отчетливый масляный аромат круассанов, а еще подливки к рыбе и чего-то сладкого. От этого сочетания рот наполнился слюной, но ощущение было не из приятных. Корабль снова ухнул вниз, и я, стиснув зубы, схватилась за поручни.

Я как раз думала, не попросить ли Нильссона повернуть назад, когда он открыл металлическую дверь с двумя маленькими окошками. Люди в белых колпаках обернулись и посмотрели на нас с вежливым любопытством.

— Hej, alla! [3] Эй, все! ( швед .) — сказал Нильссон и добавил что-то еще на шведском, а затем обратился ко мне: — Прошу прощения, в отличие от стюардов и обслуживающего персонала на палубах не все повара говорят по-английски. Я объяснил им, зачем мы пришли.