Мелани Раабе - Истина

Трубку сняли сразу после первого гудка, на другом конце раздался энергичный женский голос.

— Добрый день, это Зара Петерсен, — представилась я. — Мне хотелось бы поговорить со свекровью.

— Ах, госпожа Петерсен, — ответил голос, — мне очень жаль. Но вашей свекрови сегодня совсем не здоровится, она навряд ли способна вести беседы по телефону. Но, если угодно, вы можете зайти. Повидаться со свекровью можно в любое время, никто не будет возражать.

Мне стало стыдно. Я уже давно не навещала Констанцию. Слишком увлечена была собой и своими проблемами.

— Большое спасибо, — поблагодарила я. — Я зайду, как только появится возможность.

Я положила трубку и сразу набрала номер Иоганна. Услышала гудок, — первый, второй, четвертый, седьмой, после чего оставила свою затею. Набрала номер мобильного, который знала наизусть, и пока устанавливалось соединение, переминалась с ноги на ногу, не находя себе места. Но мобильный оказался выключен. Я тихо чертыхнулась. Снова взяла книжечку и нашла номер офиса, — Иоганн дал мне его на всякий пожарный, и вот этот случай наступил.

Только я набрала последнюю цифру, в трубке опять послышался женский голос, такой же приятный и деловой.

— Здравствуйте, меня зовут Зара Петерсен, — сказала я. — Я могу поговорить с господином Кербером?

— Господин Кербер в командировке, за границей, — ответила женщина на другом конце.

— Ах да, конечно, — выпалила я, вспомнив, что он собирался на несколько дней по делам в Пекин.

— А когда он вернется? — спросила я.

— Господин Кербер возвращается через три дня. Хотите оставить для него сообщение?

— Нет, спасибо, — ответила я. — Вы не знаете, могу ли я как-нибудь с ним связаться?

— Я не имею права давать номер его личного мобильного. Зайдите лучше еще раз, когда…

— Не стоит, — перебила я, — у меня есть его мобильный. Попробую позвонить ему еще раз, попозже. Благодарю вас.

Я положила трубку, не дождавшись ответа. Снова набрала номер мобильного, в нелепой надежде, что Иоганн, пока я говорила с его секретаршей, уже успел все-таки включиться.

— Ну давай же, давай, — умоляла я, пока устанавливалось соединение.

Но совершенно равнодушный голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети. И тогда меня затрясло по-настоящему. Желание говорить с Иоганном сделалось нестерпимым. Я снова выругалась, потом немного подумала, кому бы еще позвонить, но так и не пришла ни к какому решению. Оставалось одно — набрать Мириам. С нетерпением ожидала я гудка, мысленно приготовившись, что раздастся «занято», или никто не снимет трубку, но в конце концов услышала знакомый голос.

— Мартин Бекер.

— Мартин, привет! Это Зара.

— Супер-Зара! — провозгласил Мартин.

Он смаковал каждое слово, словно я и впрямь была супергероем. В порядке исключения я не обратила на его юмор никакого внимания.

— Можно поговорить с Мириам?

— Не знаю, получится ли, — ответил Мартин. Я совершенно отчетливо представила себе, как расплывается в кривой улыбке его лицо.

Обычно я очень терпеливо сносила все его выходки, но не сегодня. Меня буквально разрывало от желания с кем-то поговорить, причем немедленно.

— Она дома или нет? — спросила я, стараясь сохранять самообладание.

Мартин понял: мне не до шуток.

— Нет, Мириам ушла в магазин. А я сижу с детьми. У тебя все в порядке?

— Все замечательно. Просто думала ей кое о чем рассказать, но это терпит.

— Как хочешь, — сказал Мартин.

Я попрощалась и положила трубку. Стало трудно дышать. Я решила снова попытать счастья с мобильником Иоганна и на этот раз услышала прерывистые гудки. Вышла из дома в сад.

День раскалился еще больше, по небу лениво плыли редкие облака — предвестники хорошей погоды, я узнавала в них животных, которых видела сегодня в зоопарке: слоненка, тигра, белого медведя. Солнце ударило в голову, едва я вышла за порог, у соседей никакого движения, все окопались по домам, пережидая нестерпимую жару. Никаких визгливых подростков, гудящих в соседском бассейне, никакого тарахтения газонокосилки, никаких детей на качелях, подвешенных к ветвям вишни. Все, что я слышала, — тихое жужжание пчел, которые, перелетая с цветка на цветок, делали свое дело, их не могли вывести из равновесия ни жара, ни летние каникулы.

Меня настолько переполняли эмоции, что снова стало казаться, будто я вот-вот разорвусь. Желудок бунтовал, как давеча в зоопарке. Я уперлась ладонями в бока, наклонилась вперед, закрыла глаза, отсчитывая вдохи, почувствовала, как режущие позывы к тошноте отступили и осталось только легкое головокружение. Но тут в моей груди начало твориться что-то неладное: закипать, подниматься вихрем все выше и выше и, наконец, прорвалось. Мне стало смешно. Сначала я только тихонько хихикала, но потом смеялась уже во весь голос, как долго — да бог его знает.