Борис Ковальский - Наблюдатель

Пейзаж за окном изменился – оживленные проспекты пришли на смену тихим зеленым улицам. Обилие светофоров мешало разогнаться – заторы становились плотнее. Потоки людей многочисленней. Игорь понял – метро уже совсем рядом. Живот скрутило от боли.

Он едва не вскочил, почувствовав прикосновение – нервы ни к черту. Пенсионер с темным морщинистым лицом настойчиво стучал пальцем по его плечу.

– Уступи старику-то.

Игорь подвинулся.

– Не подумай чего, – бодро проговорил пенсионер, усаживаясь рядом, – но ты не из этих?

Не вникая, Игорь мотнул головой, и поморщился от громкого голоса.

– Алкаш?

– Алкаш, – охотно согласился Игорь, отворачиваясь к окну.

Пенсионер рассмеялся скрипучим старческим смехом.

– Врешь! – почесал он впалую грудь, озираясь прищуренным глазом. – Ни один алкаш не считает себя алкашом.… Смотри-ка! – старик толкнул его локтем. – Куда они все едут, а?

– Не знаю.

– Да ты не обижайся, – приободрил старик, – воняет от тебя просто… а человек ты, я вижу, хороший, приятный…

Автобус втянулся в небольшую пробку перед светофором. Игорь выругался про себя и уставился на сверкающий капот «Доджа» за окном.

– А вообще я тебя знаю, – шепнул пенсионер ему в ухо, обдав запахом свежесъеденного чеснока, – ты странник.

Игорь равнодушно глядел в окно.

– Я ведь тоже странник. Я ведь… шесть тысяч километров по шпалам прошел. Вот этими ногами, – он приподнял брюки, оголив бледные лодыжки над спущенными серыми носками, – у меня с тех пор ширина шага равна расстоянию между шпалами. Это, мать вашу, почти инвалидность!

Игорь теперь смотрел на таймер светофора, с каждой секундой сильнее сжимая челюсти.

– Пенсию получил вчера, – продолжал тем временем старик, – две тысячи прибавили. Ветеран я. Венгерских событий. Что смотришь? – обратился он к женщине, сидящей напротив. – Вот куда ты едешь, скажи, а?

Женщина отвернулась.

– В пятьдесят девятом ножом в живот получил в Чехии. Вот за то и прибавили.

Старческий смех заскрипел и вдруг резко оборвался. Старик проворно соскочил с места, вцепился в поручни, довольно ловко подтянулся на них, как гимнаст на кольцах, поджал ноги, качнулся и резкой пружиной выпрямил, ударив между лопаток полного мужчину в клетчатой рубашке.

– Ааааааааааа! – завизжал он. – Мрази! Куда вы все едете?!

По автобусу прокатились испуганно-удивленные возгласы, следом пошла волна суетливых движений. В глубине салона кто-то захохотал.

– Аааааааааа! – продолжал визжать старик, запрыгнув на плечи полной женщине средних лет. – Куда вы, мать вашу, а?!

Завязалась суматоха. Старик потонул в пестрой толпе, Игорь на время потерял его из виду. Послышался глухой сильный удар, затем женский визг. Автобус остановился, открылись двери. Лицо старика, оскаленное безумной улыбкой, неожиданно мелькнуло под потолком. Несколько мгновений Игорь с удивлением смотрел на прыгающего по людской массе подобно шимпанзе безумца, затем подхватил сумку и вышел на улицу.

Летящее вслед пронзительное «Аааааааааа» тревожило душу, не отпускало, даже когда он пересек плотный поток, свернул в переулок и прошагал почти полсотни метров.

Эпизод 8

Байков не испытывал такого стресса со времен срочной службы, когда раздавшаяся над головой автоматная очередь у Копаевского гидроузла вынудила его установить личный рекорд в беге на скорость. Впрочем, сейчас все было серьезнее, и хотя степень страха не соответствовала опасности, мозг, очевидно, считал иначе. Полчаса назад Байков безмятежно пил кофе, почитывая в Интернете статью о десяти бельгийских миротворцах, захваченных в плен народностью хуту в Руанде в 1994 году. Ему было любопытно узнать, что испытывают люди, понимая, что через пять минут их кастрируют и заставят съесть свои гениталии. Кажется, теперь он начинал понимать кое-что, и это ему совсем не нравилось. Чертовски не нравилось. Гортань онемела, словно он получил под язык порцию ледокоина с привкусом перечной мяты.

– Язык проглотил? – раздалось из тумана.

– Оставь его, Артур, – подхватил другой голос, – это уже не поможет.

Сейранов оторвал взгляд от прижатого к стене лейтенанта и повернулся к пульту.

Последний раз подобная тишина на стационарном посту ДПС воцарялась полгода назад, когда его порог переступал замначальника ГИБДД Москвы. Но тогда влиятельный генерал лишь на несколько секунд остановил работу поста. Теперь же обычный майор из другого ведомства держал в напряжении одиннадцать полицейских, семеро из которых были офицерами.