Иван Амбердин - Привидения не оставляют конверты

Александр отпил кофе, на всякий случай еще раз рассмотрев посетителей кофейни. Все они были увлечены беседами и трапезой, и ни один из них не смотрел в его сторону. И самое главное, ни один из них не был даже отдаленно похож на человека из его прошлого.

«Кофе еще горячий, почти кипяток, а это значит, что отключился я всего на несколько секунд, максимум на минуту. Это хорошо, что я проснулся, а то еще упал бы под стол и захрапел что есть мочи. Вот это был бы цирк… Цирк с самым смешным клоуном в мире, – Александр усмехнулся, вспомнив свой сон. – Но кофе совсем несладкий! И без молока!»

Он забрал с собой кружку и направился к стойке с сахаром и баночками с корицей и мускатным орехом. Подсыпав в кружку сахара и корицы, он потянулся к термосу с холодным молоком, но на полпути его рука застыла в воздухе: в отражении стального термоса он отчетливо увидел, что в нескольких сантиметрах от него стоит человек в длинном черном пальто и гигантской бейсболке с длинным узким козырьком, полностью скрывшим лицо. Не поднимая головы, человек медленно протянул руку к затылку Александра, и в следующее мгновение в пустом черном рукаве блеснул маленький медный раструб, похожий на миниатюрный горн…

– Тук-тук-тук! – протрубил горн на всю кофейню. – Тук-тук-тук!..

Александр закричал, обернулся и… очнулся.

– Тук-тук-тук, – настойчиво стучали в дверь его кабинета.

– Вот черт… Войдите!

– У вас дверь заперта, – глухо донеслось из коридора.

«Вот черт! Точно! Я же ее сам запер после того, как вернулся из кофейни, решив подремать минут десять. – Александр подскочил с кресла и побежал к двери, на ходу обернувшись, чтобы посмотреть на настенные часы. – Вот черт! Три часа спал! Вот так подремал минут десять!»

За дверью стоял один из многочисленных сотрудников Александра – Павел. Увидев Павла, обеими руками прижимающего к животу целую кипу папок, Александр сразу же предположил… даже не предположил, а просто понял, что все его планы на этот пятничный вечер разрушились прямо сейчас. Сегодня он и Наталья в свой загородный домик не поедут.

– Спали? – поинтересовался Павел, увидев заспанного, зевающего Александра.

– Извини за грубость, но не твое это дело, Павел. Что у тебя? Как всегда, срочная работа? – Александр продолжительно зевнул и уселся за стол, потирая лицо ладонями. – Глупый вопрос, да? Черт возьми, а что еще можно ждать от твоего появления под конец рабочего дня, да еще и в пятницу?

– Чертыхаться, говорят, нехорошо… Не к добру, говорят…

– Говорят… А откуда им знать, хорошо это или плохо?! Им сам черт на мобильный позвонил?! Хочу и чертыхаюсь! Выкладывай, зачем пришел!

– Да тут делов-то всего-то на час, так – ерунда какая-то. Я пытался убедить шефа, что все сделаю сам, но он потребовал, чтобы я шел именно к вам. Он и премию пообещал за сверхурочную. Очень даже неплохую премию. Я его полчаса уговаривал – давайте, говорю, не будем сегодня беспокоить Александра, я все сделаю сам, говорю, по высшему разряду, все, говорю, будет окей! Даже, говорю, за полпремии. Даже, говорю, за четверть. Но он ни в какую. Если честно, он даже прогнал меня из своего кабинета – живо, говорит, беги к Александру, пока он не ушел, чтобы одна нога здесь, а другая там! А я стучу-стучу, а вы все не открываете и не открываете. Я присяду? В общем, все как обычно: и работенка вам, и премия… тоже вам. Все вполне заслуженно, что уж тут поделать. Вы – гений. Гений, каких мало…

Александр еще раз зевнул и недовольно взглянул на своего молодого коллегу. Теперь Павел не казался встревоженным. Теперь его лицо не выражало вообще ничего. Он все так же крепко прижимал к себе папки, сквозь лоб Александра задумчиво глядел куда-то очень-очень далеко и продолжал твердить как заведенный:

– Гений, каких не сыскать… Ну а что, правильно: раз дано свыше, значит, надо пользоваться… Тем более за такие бабки… сорри – за такие премии… Мне о таких премиях только мечтать…

– Кончай, Павел, языком попусту молоть, давай сюда бумаги, а сам иди к шефу. Скажи, что взялся Александр, все сделает. Хотя нет… Скажи, мол, что взялся, но очень нехотя. Скажи, что в этот раз даже ругался.

– Так и сказать?

– Так и скажи. Дескать, ругался страшно, матерился даже.

– Не поверит. Все же знают, что вы никогда не ругаетесь. Мне кажется, что даже если бы вас пытали каленым железом или, допустим, иглы под ногти втыкали, вы и тогда бы не ругались. Да что там пытали – даже если бы вас хотели повесить и уже затягивали на шее петлю или, к примеру, пристегивали бы кожаными ремнями к электрическому стулу… – Павел мечтательно прикрыл глаза, – вы бы все равно вежливо улыбались и терпеливо молчали…