Лариса Соболева - Темное дело

— Лялька, налить? — занес он бутылку над ее бокалом.

— Одну каплю, а то Герка взбесится, хотя… я свалю на тебя. Лей.

— Ты коварная женщина, — пошутил Никита, поглядывая на Симу почти с благоговением. Да если дело выгорит, он пронесет ее на руках через весь город, чтобы все увидели, в каком хрупком теле хранится ума палата.

— Далее, — тем временем продолжала Серафима. — Вы вспомнили, где и при каких обстоятельствах вас могла поцеловать незнакомая женщина?

— Мм… — замялся он, потому что заданию уделил крайне мало времени. — Нет, не вспомнил.

— Значит, мы вместе изучим фото, это важно. И снова нам понадобится компьютерщик профи.

— Не проблема.

Потом она, разложив фотографии, рассказала, какую идею подбросил Дмитрий Данилович, Никита сделал свои выводы:

— Выходит, против меня устроен настоящий заговор. Смотри, — перешел он на «ты», — Яна оказывалась рядом, а кто-то нас тайком фотографировал, но снимал незнакомый мне человек, я бы его заметил. Письма посылали, воспользовавшись моим почтовым ящиком, ей звонили и слали эсэмэски с моего телефона — этот человек работает у нас, и я его знаю.

— Ты забыл про денежные переводы, — напомнила скучающая Ляля.

— Да! — взмахнул руками Никита. — От моего имени ей высылали деньги! Она была там, а кто-то здесь… Не жалко было тратиться.

— И последнее, — сказала Серафима. — Обнаженную Яну фотографировали в вашем номере в то же время, когда вы жили там с Аликой. А в номер просто так не проникнешь, значит, кто-то из служащих отеля помог ей. Вы останавливались в крупной гостинице?

— Нет, — ответил Никита. — Я люблю уютные мини-отели, как правило, они частные, обслуживание на порядок выше, чем в крупных.

— Тогда задача немного упрощается. Но это дело не завтрашнего дня, пока отставим отель.

В возбуждении Никита почесал за ухом, на него свалилось столько информации, которую следовало осмыслить, что он слегка потерялся в ней. Вариант, предложенный Серафимой, предельно прост и логичен, но, как говорится: тьфу, тьфу, чтобы не сглазить.

— Отсюда следует, что у вас есть крутой враг, простите за банальность, — сказала Серафима. — Он озлоблен и, полагаю, затеял историю с ребенком тоже он, используя Яну. Сами посудите, девушка, не знающая вас, вдруг беременеет от вас, эту идею следовало подкинуть ей и помочь осуществить. Она, конечно, ничего не скажет, пока не добудем доказательства и не прижмем ее к стенке фактами.

— Одного не понимаю, как она забеременела от меня, — поднял он плечи и хмыкнул, вдобавок руками развел, обозначая крайнее недоумение.

— У меня нет ответа. Пока нет.

Пока — означает будет. С того времени как в его жизнь врезалась Яна с младенцем, Никите казалось, наступил конец света, сегодня мир начал потихоньку приобретать прежние формы. Он панибратски хлопнул адвокатессу по плечу, Серафима покачнулась, потому что дохленькая, и похвалил девушку:

— А ты молодец. С завтрашнего дня начнем.

И сыщики пусть пашут, с двух сторон копать надежней и быстрее.

Наблюдая во время доклада за кислой, как перестоявшая простокваша, физиономией начальника, Тороков постепенно гас, тем не менее в конце все же выложил основные, на его взгляд, мысли:

— Но перед убийством они расспрашивали соседей, как им найти четвертую квартиру. Отсюда вопрос: зачем двум молодым, с виду положительным людям светиться, если они задумали убрать пожилую женщину? Нелогично. Второе — неувязка со временем. Соседка точно его назвала, она открыла им дверь, в это время звякнула печка, получается — двадцать пять минут девятого. Нужна минута, чтобы выяснить, как попасть в четвертую квартиру. Еще полминуты, чтобы обойти дом — он маленький — и очутиться у подъезда, кстати, я проверял. Подняться в темноте по лестнице понадобится… ну, пусть минута. Еще минуту кидаем на звонок и открывание двери. Итого получается двадцать восемь минут тридцать секунд, хорошо, пускай тридцать минут…

— А что ты тут секунды раскладываешь? — не одобрил начальник. Его одутловатое и полное лицо покраснело, брови соединились, в общем, стало всем понятно, что ему расклад неинтересен.

— Я объясняю, в чем проблема, — сказал Тороков. — Итак, тридцать минут девятого. А звонок дежурный принял в двадцать семь минут, то есть в это время молодые люди входили в подъезд или только вошли. Раньше они никак не могли попасть в подъезд, тем более на второй этаж, только позже. Но по телефону-автомату неизвестный сообщил адрес, что мужчина и женщина в четвертой квартире убивают пенсионерку, а они еще не дошли к ней.