Владислав Браун - Зло вернется сквозь века

На первый взгляд здесь не было и следа каких-либо украшений. Похоже, он ошибся, и подвеска находится вовсе не здесь… Но где же тогда?

Вдруг подступил сильный приступ кашля, избавиться от которого казалось невозможно. Он даже хотел бросить все и выйти из кабинета, как вдруг шаги за дверью стали громче. По приближающейся к двери тени стало понятно – кто бы не ходил по второму этажу, этот человек зайдет в кабинет.

Незнакомец бегло осмотрел кабинет и стал за один из стеллажей, расположенный возле двери. Затем он дрожащей от волнений рукой достал из кармана фрака револьвер. Кашель приходилось сдерживать из последних сил, из-за него незнакомцу даже пришлось вдыхать воздух изредка. Тем временем в кабинет зашли. Это оказался Анатоль Краснов, который пришел доделать появившуюся у него работу. Неизвестный, не имевший более сил дышать, раскашлялся. Краснов от неожиданности подскочил и, повернувшись, направил взгляд в ту сторону, откуда исходил звук.

– Кто вы?! – ужаснулся Анатоль.

Незнакомец, откашлявшись, выпрямился и направил на ювелира револьвер.

– Кто я – знать вам того не требуется, – ответил незнакомец, чувствуя, как в легких исчезает воздух.

– Довожу до вашего сведения, что среди гостей имеется капитан драгунского полка…

– Вам, Анатолий Петрович, напугать меня не удастся. Я пришел за подвеской, которую вы для Александры Федоровны, императрицы нашей, создали. Где она?

– Н-но я не могу отдать вам императорский заказ. – Дрожащим голосом возразил Анатолий Петрович. – Извольте просить нечто другое…

– Ежели отказываетесь, тогда я выстрелю в вас…

– Сие не логично, – осмелился, произнесли Анатолий. – Если выстрелите в меня, то вовек не отыщете подвеску.

– Я выстрелю, уж не сомневайтесь!

Незнакомец положил палец на курок. Рука дрожала от волнения и от понимания того, что скоро закончится воздух. Осталось совсем немного. Но нужно терпеть. Терпеть из последних сил.

В голове Анатоля Краснова закралась леденящая душу мысль: «А, что, если и впрямь выстрелит?»

Конечно, расстроить государя ювелир боялся, но еще сильнее он боялся смерти.

«Государь наш милостив, авось и простит, а коли сейчас не расскажу этому незнакомку – где подвеска, так и помереть могу…» – размышлял Анатоль, пока вор лихорадочно кашлял.

– Ладно уж, скажу вам, где подвеска, – неуверенно, с ноткой испуга и стыда произнес Краснов. – Подле стеллажа с книгами в стене сейф. Дабы он открылся, нужно нажать на камень, расположенный рядом с портретом Екатерины Великой…

Внезапно подступил очередной приступ кашля. Рука в очередной раз дернулась и он случайно нажал на курок. Прогремел выстрел, разрывая тишину. Анатоль не сразу понял, что в него выстрелили. Пуля попала в живот. По белоснежной рубашке растеклась почти черная кровь. Все его тело окутали судороги…

Чувствуя, как он теряет воздух и силы, незнакомец подошел к указанному ювелиром месту и нажал на тот самый камень, о котором сказал Краснов. Тай действительно был сейф, а в сейфе действительно была подвеска, со всеми эскизами и описаниями…

Воровато забрав все из тайника, неизвестный посмотрел на уже не шевелящееся тело Анатоля. Тот лежал в луже крови, рука его лежала на месте, куда попала пуля.

«План исполнен, можно уходить…»

Прежде я никогда не вел дневников, хоть это и является модным. Я всегда считал сие занятие скучным и бесполезным. Но, видимо, с годами ценности и взгляды на жизнь у людей меняются, ведь сейчас я сижу и пишу эту запись.

Пожалуй, нужно описать здесь всю мою жизнь, но, боюсь, не смогу. Мне не интересно описывать то, что со мной произошло. Мне интересно подумать о разных сторонах проблемы, которая меня мучает. Доселе я размышлял только в голове, но сейчас…

Что меня заставило начать вести дневники? На днях мне довелось прочесть дневники моего отца, где он говорил обо всех переживаниях и мыслях. Это целая стопка толстых тетрадей, лежавшая на чердаке в самом дальнем и пыльном углу. Прочитав их, я понял – чего хочет от меня мой отец. Он мечтал, что я стану военным. Часто писал, как представляет, будто я состою в Императорском полку на службе. Как больно мне было сие читать. Я не исполнил его грез, ведь, отучившись в гимназии, подался на работу преподавателя в гимназии, где проработал достаточно долго. Работа эта не доставляла мне особого удовольствия. Жалование было не большим, всего 83 рубля в месяц. Недавно во мне проснулась доселе неведомая мне решительность, и я осмелился бросить работу в гимназии. Я стал заниматься тем, чем желал заниматься всю жизнь. Я пошел по стопам отца и продолжил дело его жизни – я стал ювелиром.