Александр Смирнов - Сыскари. Альтернативная история

Максимов обратил внимание, что при движении рама вездехода постоянно изгибалась, отслеживая рельеф местности.

Кирилл Андреевич остановил вездеход около беседки. Филипп тут же соскочил и куда-то умчался. Сорванец – одним словом. Максимов поддался искушению и подошел ближе. Машина его поразила еще больше. Видно было, что все четыре колеса у нее были ведущими, а конструкция рамы – ломающаяся. Особенно понравились Евгению Васильевичу шины – широкопрофильные низкого давления.

– Вот бы мне такой, – прошептал пристав.

С такими шинами и на болото сунуться не страшно и реку переплыть можно, а для него любителя клюквы да морошки самое то.

Верещагин слез с вездехода. Не обращая внимания на полицейского, прокричал:

– Семен!

Повар не заставил себя ждать. Появился тотчас. Поклонился барину.

– Возьми дичь, да пожарь.

– Хорошо, барин, – Семен, направился к вездеходу, взял пару уток и ушел в дом.

Кирилл Андреевич снял очки (существовала вероятность, что камушек, вылетевший из-под колеса, мог попасть в глаз) и направился к приставу. Протянул руку для рукопожатия и представился:

– Кирилл Андреевич Верещагин, с кем имею честь общаться?

– Евгений Васильевич Максимов – участковый пристав.

– Чем обязан визиту, ваше благородие?

– Преступлением, Кирилл Андреевич, преступлением.

– Что-то случилось серьезное? – поинтересовался заводчик.

– В один из ваших домов, – молвил Евгений Васильевич, – а конкретно в здание музея проник вор.

– А сторож?

– Сторож убит.

Верещагин изменился в лице, побледнел:

– Плохие новости принесли вы, Евгений Васильевич. Кто ж мог подумать, я ведь еще вчера с ним разговаривал. Семеныч все талдычил – крайняя смена. А вышла последняя.

– Аглая! – позвал Верещагин супругу. Затем взглянул на пристава и спросил: – Мое присутствие необходимо?

– Боюсь, что да, Кирилл Андреевич.

Верещагин вздохнул.

Охота, рыбалка и летний отдых (а ведь лето вот-вот закончится) псу под хвост. Вчера утром он с супругой приехал в имение. Первым делом озадачил прислугу, что обитала в его загородном доме. Построил всех по стойке смирно, а сам уединился в оружейной. Когда лесничий доложил, что в Тихой гавани он накануне видел уток, Кирилл Андреевич уже был готов. Отчего в этот же вечер, взяв пневмоколесный вездеход, выехал к озеру.

Верещагин предпочитал охотиться с чучелами и духовыми манками. Для этого Кирилл Андреевич любил использовать пять чучел кряковой утки коричневой окраски. Причем, приманка была намного темнее, чем живая кряква. Удобно тем, что чучело хорошо видно вечером.

Расположил чучела в кормовых местах на окраинах окон от ряски и тростника, в непосредственной близости от своего укрытия.

Вечером Кирилл Андреевич подстрелил парочку уточек и отправился на остров, благо вездеход мог плавать, в землянку. Выпил морковного чая да спать лег, а поутру опять в укрытие. Неизвестно, сколько он просидел в засаде, если бы не Филипп. Голос мальчишки, звавший его, заставил позабыть об охоте. Пришлось забыть на время о чучелах и отправиться к Фильке. Видно произошло что-то серьезное, раз мальчонка добрался в Тихую заводь. Когда расспросил, понял, что не ошибся. Поэтому сразу приметил на крыльце пристава.

– У Евгения Васильевича машина сломалась, милый, – проговорила барыня, когда её супруг после того, как ответил на вопросы Максимова, замолчал.

– Вот незадача. – Вздохнул Кирилл Андреевич, – моя сейчас в ремонте.

– Ой, – развела руки в стороны его супруга, – а я ведь уже пообещала Евгению Васильевичу, что мы его в город отвезем.

– Да уж незадача, – вновь вздохнул Верещагин, затем взглянул на пристава: – А вы, ваше благородие, когда-нибудь летали на геликоптере 13 13 – то же, что вертолёт. ?

– Ни разу, Кирилл Андреевич, – признался тот, не понимая, к чему клонит Верещагин.

– А на аэроплане?

– Бывало.

– Вы как переносите полеты на аэропланах?

– Да вроде нормально…

– Вот и замечательно. Подождите тогда меня несколько минут. Мне еще кое-какие дела нужно сделать, – он оглядел себя, – ну, и само собой, переодеться. Вот что, – проговорил он, обращаясь к супруге, – насчет Семеныча – отправишь в Киев телеграмму с соболезнованиями. Потом сходи в гараж и прикажи Виктору приготовить геликоптер.

Сказал и по лестнице вбежал в дом. Пристав проводил его взглядом. О том, что у Верещагина, как у любого предпринимателя, может быть личный геликоптер, он как-то не подумал. Евгений Васильевич мысленно выругал себя.