Наталья Александрова: Волшебные стрелы Робин Гуда

Наконец, на крыльце появился глава фирмы. Сейчас он выглядел усталым, невыспавшимся старичком, опирающимся на палку. Оглядевшись, он спустился с крыльца и направился к большому черному внедорожнику, за рулем которого уже сидел Варавва.

Владимир Михайлович включил зажигание и, как только внедорожник «Омелы» отъехал от тротуара, выжал сцепление и поехал за ним.

Звук мотора на пустынной ночной улице показался Ларисе очень громким, но Владимир Михайлович не беспокоился.

Город был почти пуст, и ехали они очень быстро.

Через полчаса внедорожник выехал на Выборгское шоссе и покинул пределы города. Владимир Михайлович держался на безопасном расстоянии от него, чтобы остаться незамеченным.

Преследование по ночному шоссе продолжалось около получаса, затем внедорожник свернул на грунтовую дорогу. Владимир Михайлович выждал несколько минут: на этой дороге люди из «Омелы» непременно заметили бы его машину.

Наконец он поехал по грунтовке.

Хотя стояла самая светлая ночь в году, было довольно темно. Лариса вглядывалась в ночь, но не видела ничего, кроме смутных теней и качающихся под ветром деревьев.

Вдруг дорога разделилась.

Владимир Михайлович затормозил и оглянулся на своих спутников:

– Куда поедем?

Лариса пожала плечами. Лапоть вышел из машины, оглядел дорогу и махнул направо: там виднелся свежий след шин.

Снова поехали, но теперь Владимир Михайлович ехал очень медленно: он боялся наткнуться в темноте на внедорожник, да и дорога была – хуже некуда.

Однако с каждой минутой она становилась все хуже и хуже.

– Скоро мы застрянем, – хмуро проговорил Владимир Михайлович.

– Вот, вот их машина! – вскрикнула Лариса, схватив его за руку.

– Никогда так не делайте! – шикнул на нее реставратор, ударив по тормозам. – Вам что, жить надоело?

В темноте справа от дороги виднелась еще более темная масса. Приглядевшись к ней, Владимир Михайлович действительно узнал внедорожник «Омелы». Возле него никого не было.

– Судя по всему, дальше они пошли пешком, – проговорил реставратор вполголоса.

Лариса и ее спутники выбрались из своей машины, обошли внедорожник. Владимир Михайлович потрогал капот – он был еще горячим.

– Далеко они уйти не могли! Только вот куда? – Реставратор повернулся к Лаптю. – Ты вроде хорошо читаешь следы…

– Не то чтобы очень. – Лапоть достал фонарик, снова обошел внедорожник, освещая траву, и уверенно кивнул:

– Они ушли по этой тропинке, здесь трава примята, да и вообще, больше идти некуда.

Он медленно пошел по едва заметной тропе, освещая дорогу перед собой, Лариса двинулась за ним, Владимир Михайлович замыкал шествие.

Так они шли минут двадцать, как вдруг Лапоть остановился и прижал палец к губам.

Впереди виднелись какие-то темные стены, в них был пролом, в который уходила тропинка. И в этом проломе мерцал неровный, колеблющийся свет.

Лапоть сошел с тропы, подкрался к пролому в стене и заглянул в него. Лариса догнала его и тоже выглянула в пролом.

Она увидела большой, поросший бурьяном прямоугольник, не меньше футбольного поля, с трех сторон окруженный кирпичной стеной. Примерно посредине этого прямоугольника было сооружение из вертикально стоящих камней – такое, как на картине Масальского. Чуть в стороне от этого каменного круга горел костер. Это его отсветы они заметили, когда шли по тропинке. Возле этого костра стояли сотрудники фирмы «Омела» во главе со Степаном Платоновичем.

Но старика сейчас трудно было узнать.

Теперь это был не тщедушный незначительный старичок. Спина его выпрямилась, плечи развернулись, по плечам рассыпались длинные серебряные волосы, и даже ростом он стал немного выше. Самое же главное – он был облачен в длинную зеленоватую мантию с серебристым отливом, придававшую ему значительный и даже величественный вид, вид древнего короля или жреца забытого бога.

– Судя по всему, они приготовились к ритуалу, – прошептал Владимир Михайлович, который тоже заглянул в пролом. – Да и пора: до начала осталось всего двадцать минут.

– Откуда вы знаете? – переспросила Лариса… и смутилась. – Ну да, что я говорю, ведь ритуал начнется на рассвете…

– До начала осталось всего двадцать минут, – проговорил Степан Платонович, взглянув на часы, – и отдал их Варавве: во время ритуала на нем не должно быть никаких современных изделий.

– Только двадцать минут, – повторил Варавва, – а Сильвии Артуровны все еще нет!