Ольга Володарская - Ответ перед высшим судом

— Нашел! — возбужденно воскликнул Саныч. — Вот оно!

Металлический ящик размером с женский клатч стоял на выступающем кирпиче. Саныч аккуратно снял его и вытащил. Он приятно волновался. Как в те моменты, когда обнаруживал клад и готовился к тому, чтобы достать его и изучить.

Протерев ящичек рукавом, Карпов взялся за замочек. Простейший, он открывался одним движением. Но едва крючок вышел из петельки…

Затылок Сан Саныча пронзила резкая боль. Он инстинктивно схватился за него и почувствовал горячую влагу. Это хлынула кровь из раны. Карпов хотел обернуться. Он даже сделал движение влево, но получил еще один удар. Теперь по шее. А в завершение пинок в спину. Сан Саныч Карпов рухнул на пол, угодив лицом в кучу печного мусора, и отключился.

Она не пошла на работу. Позвонила, сказала, что отравилась. Наврала. Впервые за десять лет работы. И ей, естественно, поверили.

Рита долго не выходила из своей комнаты. До тех пор, пока в мочевом пузыре не начались рези. Пришлось покидать убежище, чтобы посетить туалет.

— Марго, а ты почему дома? — тут же услышала она голос Татьяны Олеговны.

— Заболела, — бросила она на бегу.

— Что с тобой?

Но Рита захлопнула за собой дверь, сделав вид, что не услышала вопроса из-за хлопка.

Вот только от мачехи было не так легко отделаться. Она проследовала к туалету, стуча костылями по паркету, и повторила:

— Что с тобой?

— Что-то с желудком.

— О, у меня тоже в животе бурлит. Это несвежая сметана, что мы ели на ужин, всему виной.

Мы ели? Мы? То есть вы и я? Смешно. Сметану слопала Татьяна Олеговна на пару с Маркизом. Печенье курабье — с дядей Веней. Икру, пусть минтая, но дорогую, качественную, не манкой разбавленную, одна. Любила Татьяна Олеговна ее ложкой трескать, да без хлебушка. В итоге Рите на ужин достался только бутерброд с маслом. Так что даже если бы ее желудок и расстроился сегодня, то никак из-за несвежей сметаны.

В их уборной была еще и раковина, поэтому Рита смогла сразу умыться и почистить зубы, щетка и паста хранились в ящичке. За дверью стояла тишина, и она надеялась, что Татьяна Олеговна удалилась, но не тут-то было. Когда Рита вышла из туалета, то столкнулась с ней лицом к лицу.

— Получше? — с показным участием проговорила Татьяна Олеговна. Последние двое суток она просто из кожи вон лезла, чтобы показать себя заботливой матушкой. Рита не думала, что все это из-за их ссоры, во время которой она пусть не все, но многое высказала Татьяне Олеговне. Мачеха что-то задумала! И Рита не могла понять что.

— Вы сможете сами сварить себе кашу? — спросила она. Татьяна Олеговна всегда ела на завтрак овсянку. Исключительно на воде, но с изюмом, орехами или цукатами. Кашу быстрого приготовления с наполнителями игнорировала. И Рите приходилось каждое утро заморачиваться.

— У тебя что, совсем нет сил?

— Просто мне уйти нужно.

— Но ты же больна.

Рита тяжко вздохнула. Легче приготовить мачехе завтрак, чем препираться с ней.

— Вам с чем сделать кашу?

— С курагой.

— Ее нет.

— Как это? В доме всегда должны быть сухофрукты.

— Если бы вы вчера не пожелали дорогущей выпечки, я бы купила их, — отпарировала Рита. — Мы едва сводим концы с концами.

— Может, тебе, Марго, репетиторством заняться? Я слышала, это прибыльно.

— Я подумаю над этим.

На самом деле Рита уже занималась с двумя ребятами-близнецами, братом и сестрой. Два раза в неделю приходила к ним домой и проводила там час. Платили ей немного, зато жила семья в двух шагах от школы, и Рита говорила, что просто задерживается на работе, получая при этом дополнительные деньги.

Рита, зайдя на кухню, сразу встала к плите. Татьяна Олеговна уселась на стул, прислонив костыли к стене. Она ходила все лучше. Рите даже казалось иногда, что мачеха симулирует. Не в смысле, что на самом деле может бегать спринт, нет, но заменить костыли палочкой — да.

— Так с чем вам подать кашу? — Рита занялась завтраком. Сама она овсянку ненавидела, поэтому планировала просто чаю попить все с тем же простейшим бутербродом.

— А что у нас есть?

— Остатки изюма, сушеная земляника, фундук, — перечислила Рита, открыв ящик, где все это хранилось.

— С ягодами.

Татьяна Олеговна никогда не присутствовала при приготовлении завтрака. Ждала, когда ей подадут. Кушала она обычно в гостиной перед телевизором. Когда плохо себя чувствовала, в кровати. Из-за этого Рита вынуждена была просыпаться раньше на полчаса. Но сейчас мачеха стояла над душой (если можно так сказать о сидящем человеке), и это что-то значило.