Ольга Володарская - Ответ перед высшим судом

— С семгой тоже ничего, — хмыкнул Саныч. — Когда-то кильке был рад. А где эта пельменная находится? — Мишка назвал адрес. — Слушай, давай тогда по пути в одно место заскочим.

— Мы же оба голодны.

— На пять минут. Я только кое-что отдам.

— Ладно, — нехотя согласился Мишка. — Скажешь хотя бы, куда мы?

— К дяде Абраму.

— Тому старику-ювелиру? Он еще жив?

— Месяц назад был жив.

— Ему же лет сто?

— Нет, всего девяносто три, — скупо улыбнулся Сан Саныч. Дядю Абрама он считал своим другом и единственным человеком «из прошлого», с которым он общался последние шесть лет.

Семья Карповых жила в большом старинном городе на берегу великой реки. Им принадлежал целый этаж деревянного дома в центре. Из окон был виден кремль и прочие исторические достопримечательности. Строению было полтора века, но оно неплохо сохранилось. В доме было тепло, но ни воды, ни канализации. Все во дворе — нужник, колонка. В историческом центре имелось много подобных домов, и их обитатели мечтали об обычных типовых квартирах, пусть и на окраине. Ходили на поклон к депутатам, писали петиции, телевидение вызывали. Но расселяли только ветхий фонд, а дом, в котором жили Карповы, мог простоять еще сто пятьдесят лет.

Саша хорошо помнил детство. Оно было счастливым. Жить на берегу Волги — это здорово. Летом купание, зимой катание с откоса. И круглый год поиски кладов. Сашка с друзьями обожал лазить по подвалам и чердакам старых домов, особенно тех, из которых выселили жильцов, и искать старинные вещицы. Конечно, пацаны мечтали о несметных купеческих сокровищах — их город был богат когда-то и считался «карманом» России, но находили лишь мелкие монеты да кухонную утварь. Все трофеи сдавали Абраму Карловичу Лившицу, который нелегально занимался антиквариатом, а полученные деньги тратили на конфеты, газировку и пистоны.

Мишка родился, когда Сашке исполнилось пять. В тот же самый день. Поскольку мама находилась в роддоме, а отец в запое по случаю прибавления в семье, поздравить мальчика было некому. И Саша первое время обижался на младшего брата за то, что он лишил его праздника. Но вскоре простил и стал ему лучшей нянькой.

Они очень неплохо жили тогда. Отец — рубщик мяса на рынке. Мать — швея. Сашка с Мишкой всегда были сыты и хорошо одеты. Батя уходил в отрыв только по особым поводам, а его суточная норма равнялась одной бутылке, только со временем норма выросла вдвое. Матушка почти не пила. Все время она проводила за швейной машинкой. Одевалась лучше, чем жены больших начальников и важных чиновников. А все потому, что имела вкус. Те только деньги и возможность купить шикарную вещь, матушка же могла старое пальто превратить в модный кардиган, из обрезков ткани соорудить эксклюзивную лоскутную юбку, декорировать проеденную молью шляпку лентами и перышками и получить головной убор в стиле Коко Шанель. Саша гордился мамой. После родительских собраний все только и обсуждали, что блестящий вид его матери.

Но это только первую пару лет. Потом стали судачить о ее шашнях с трудовиком. О заигрываниях со старшеклассниками. Саша уже не рад был тому, что мама не пропускает родительских собраний. Когда он учился в третьем классе, мать забеременела в очередной раз. Как он впоследствии понял, от трудовика. Иначе девочка не умерла бы. Отцовская порода вся была жизнеспособной. Сыновья родились крепкими, упитанными, в нужный срок и без врожденных пороков. Ни Саша, ни Миша, ни Валерка ничем в детстве серьезно не болели. Образцово-показательные дети. Богатыри. А Аннушка появилась на свет раньше срока, была хрупкой, чахлой и скончалась от сердечной недостаточности.

После ее смерти мама стала совсем другой. Впав в депрессию, она сильно поправилась. Наряды перестали на ней смотреться. И мужчины уже не провожали ее восхищенными взглядами. Чтобы хоть как-то раскрасить свою жизнь, женщина начала выпивать. В пьяном кураже самой себе казалась тонкой и звонкой, а главное — желанной. Поэтому, в отличие от отца, всегда квасила вне дома. Любила кабаки, благо в центре их было превеликое множество. И в них куча мужиков, и местных, и командированных, и туристов из-за рубежа. У нее появились подружки. Такие же шальные, как и она. У одной из них, вдовы расстрелянного в собственном авто бандита, матушка и зависала по нескольку дней, когда уходила в отрыв, — та пускала к себе на постой и с кавалерами.

Мать никогда не уделяла детям много внимания. Но в этот период она, казалось, совсем о них забыла. Романы, скандалы с мужем, вот что ее занимало. Еще рожать она не собиралась, поэтому ходила на аборты регулярно, всякий раз удивляясь тому, что после стольких прерываний может забеременеть. Еще на одни роды мать решилась лишь потому, что думала, будет девочка. Когда она носила сыновей, то объедалась сладким, нюхала землю и страдала от запоров. С дочкой же все было не так: ее тянуло на соленое, голову кружил запах бензина и постоянно хотелось на горшок. Поскольку женщина всегда мечтала о дочери, то пропустила поход в абортарий и приготовилась к скорому материнству. Когда УЗИ показало, что родится еще один пацан, было уже поздно прерывать беременность. Так в семье Карповых появился третий сын — Валера.