В. О. Ронин - Лучший приключенческий детектив

– Вас Алисой зовут? – обратился он к ней и улыбнулся. На правой щеке появилась симпатичная ямочка.

– Красивое имя, – согласился хозяин топора. – Я – Филимонов или просто Филимон.

Алиса кивнула. Лимит эмоций, слов и криков был превышен ею сегодня в несколько раз. Она твердо решила, что молчание украшает женщину и, прохладная сдержанность решит некоторые проблемы.

– У меня тоже красивое имя, – влезла Громова. Она решила не отдавать подружке качка с топором. Плохие парни с топорами – вполне в ее вкусе. – Меня Дашей нарекли, друзья Дашуней зовут.

Графину надоело стоять в стороне, и он вмешался в процедуру представления:

– Может, вернёмся к костру и там раззнакомимся? А то наша Алиса еще что-нибудь вообразит в темноте. – Он заметил, как одобрительно кивнула черноволосая девица.

– У меня ее крик до сих пор в ушах звенит, – заявила та и покосилась на пылающую румянцем Шуйскую.

Враги множились, сбивались в стаи и пугали слаженностью выступлений.

– Да, ладно, Крис! – не поверил Филимон. – С чего это ты стала такой нервной?

Все пришли в движение. Графин, как настоящий проводник, пошёл первым. Даша потянулась следом, каждую минуту оглядываясь на душку Филимона. Её пристальное внимание заставляло последнего отворачиваться, заслоняясь от яростного прожектора, и Даша отложила на время изучение любопытного объекта.

Эдик догнал Филимонова и протянул ему руку.

– Эдик. Давно тут?

– Два с половиной часа, как приехали, – ответил парень, пожимая руку. – Наши палатки на соседней поляне.

Алиса обнаружила, что всё это время она держала светловолосого парня за руку. Честь ему и хвала, он не стал отбирать у неё ладонь, а повёл за собой вверх по тропинке. Припадая на обе ноги, она брела за спасителем и глубоко страдала: кроссовки хлюпали с неприличным звуком, она вела себя как истеричка, комары путались в волосах и с жужжанием лезли в глаза. Ко всему прочему, надо было устанавливать палатку и спать в ней целую ночь!

Короткую процессию замыкала брюнетка Крис. Она тоже вооружилась фонариком. Жёлтый луч уткнулся в спину Алисы, прочертил прямую линию, осветив растрепанные светлые волосы, а после извилистым путем опустился вниз, оценив рост и параметры этой бледной поганки.

В деревянной колоде, что покоилась в центре поляны, торчал огромный топор Филимона, а его колоритный хозяин подбрасывал ветки в угасающий костер. Наконец, огонь ярко разгорелся, осветив поляну с примятой травой, небольшую кучу хвороста и копошащихся туристов, рядом с вывернутыми рюкзаками. Даша сняла со лба фонарик и поправила волосы и взялась за осаду Филимона.

– Ваш костер не потухнет? – заботливо осведомилась она, кивая на кустарник, сквозь который проблескивали едва заметные оранжевые сполохи.

– Разожжём. Будем на ты?

– Будем! Давай!

Филимон не удержался и засмеялся в ответ. Он потянулся к брезентовому мешку, который пылкая девица страстно прижимала к груди.

– Помочь? – Чуть склонился и шагнул вперед. Даша ринулась навстречу.

Два одиночества встретились, столкнулись головами и…разбежались. Громова прикрывала лоб, а Филимон зубы, причем чехол с палаткой странным чудом оказалась в левой руке последнего.

Шуйская улыбнулась, покосившись на поглупевшую физиономию подруги, и вытащила из рюкзака полиэтиленовый пакет с вещами. Краем глаза она видела, как большой и маленькая сошлись во втором раунде. Раздался женский возглас, смех и глухие мужские извинения.

Алиса опустилась на колоду рядом с топором, вознамерившись стянуть мокрые кроссовки. Она возилась с насмерть затянутыми шнурками и шепотом причитала. Сегодня даже кроссовки решили испортить ей жизнь.

Парень-спаситель присел рядышком. Если первому приятному впечатлению он был обязан одеколону и полотенцу, то вторым замечательным открытием оказался его рост, который колебался в районе ста девяноста сантиметров. Это привело Алису в прекрасное настроение.

– Меня зовут Данила, для друзей – Даня.

– Алиса. Чем занимаешься, Даня?

– Я – студент, этим летом подрабатываю проводником. Вон привёз ваших соседей по лагерю. Давай развяжу.

Он как-то быстро справился с мокрыми шнурками, за что Алиса была ему безмерно благодарна. Второй раз выручает.

– Натёрла, – констатировал спаситель.

Глядя на оторванные пластыри и волдыри, она заставила себя улыбнуться.

– Немного. Больше устала с непривычки.

– Бедненькая, – из темноты шагнула готическая девица и швырнула в огонь толстую корявую палку. Столб искр взметнулся в небо, заставив Алису и Данилу отпрянуть в разные стороны.