Светлана Шадт - Убийство в переулке Альфонса Фосса

Комиссар безнадежно вздохнул.

— Лучше бы вам уехать на время из города, господин Ивлович, — проговорил он. — Хотя бы до Рождества…

— До Рождества… Нет, что вы, это невозможно. Мы с подружкой идем на бал. Он состоится 22 декабря в мэрии…

— Послушайте, господин Ивлович, — прервал его Сотрель. — Не валяйте дурака. Своими необдуманными поступками вы подвергаете опасности не только свою жизнь!

— Необдуманными! — Петер был возмущен. — Но ведь это я обнаружил раздвижную дверь в квартире! Я все разузнал про аргентинца Муньоса! Я… Короче, господин комиссар, это он, Муньос, был в квартире в тот день вечером! Он стоял за раздвижной стенкой, когда мы с вами осматривали комнаты! Теперь я это знаю точно! А потом он вынес труп за нашими спинами! Да-да! В тот момент, когда мы осматривали другие комнаты, он тихонько вынес труп. Это он убил госпожу Вайс! И вот еще что я вам скажу, господин Сотрель. — Петер понизил голос и, покосившись на сидящего рядом помощника Ли, приблизился к самому лицу следователя. — Я только что, пять минут назад, вот на этом самом месте понял, как все происходило!

Сотрель поморщился и опять безнадежно вздохнул.

— Что происходило? — спросил он, недовольно глядя на возбужденное лицо Петера.

— Всё! Я знаю, как Муньос убил госпожу Вайс. То есть я хочу сказать, знаю, как ему удалось это провернуть и остаться незамеченным!

И тут Петер, опасаясь опять быть прерванным, принялся быстро-быстро рассказывать Сотрелю про мопса мадам Бишон и сэндвич с курицей, про Фредерика и спортивную машину и, самое главное, про неизвестного сообщника Муньоса, успевшего проскользнуть на пятый этаж и переодеться в плащ и сиреневый шарф Элизабет Вайс.

— Ну, хватит! — не выдержал комиссар и ударил по столу тощей ладонью так, что тарелка с эклером подпрыгнула и зазвенела. — Довольно, — повторил он уже тише. — Господин Ивлович, прекратите разыгрывать из себя Эркюля Пуаро! Вы что, не понимаете, что вы нам мешаете?! — Его худое лицо искривилось, выражая крайнее возмущение. — Я действительно буду вынужден арестовать вас и изолировать на время, чтобы хоть как-то укротить вашу бурную деятельность!

— Я еще не успел рассказать, как Муньос вынес труп… — обиделся Петер.

— Вы ошибаетесь! — прервал его следователь. — Муньоса не было в это время в городе! В полдень четвертого декабря господин Муньос находился в поезде и ехал в Париж, где провел несколько дней.

— Как в Париж? Этого не может быть… — Петер уставился на следователя.

— Вот так! Я не должен был вам этого говорить, однако иду на разглашение фактов следствия. И делаю это с единственной целью — умерить ваш пыл! Вы ошиблись, господин Ивлович! Ваше расследование завело вас в тупик.

Сотрель откинулся на спинку стула.

— Поверьте, Петер, я вовсе не хочу вас арестовывать, — добавил он уже спокойней. — Но отпущу я вас только в обмен на обещание не предпринимать больше никаких действий. Иначе нам придется вас спасать. Вы слышите меня, Петер? Обещаете?

— Обещаю, — кивнул Петер, громыхнув под столом наручниками.

Поздно вечером следующего дня, ворочаясь на старом диване, Петер никак не мог уснуть. В голове поочередно всплывали то вчерашний «арест», то недавний разговор с боссом, который тоже не добавил радости в жизни.

Еще с утра Анри Перментье вызвал Петера и еще восемь сотрудников в свой кабинет и сорок минут распинался о том, какой счастливый шанс предоставила судьба их агентству в виде приобретения элитной недвижимости, а именно, роскошного поместья в департаменте Морбиан! Сам он, естественно, возьмет на себя самую трудную часть дела — юридическую сторону, а также разработает схему покупки, оценит риски и все такое прочее. А рядовые сотрудники займутся делами попроще. Самая же почетная миссия, по словам босса, возлагалась на Петера. Ему предстояло срочно отправиться на южное побережье Бретани и в течение нескольких дней провести анализ приобретаемой недвижимости, а также «лично ознакомиться с географическими особенностями местности, инфраструктурой и соседними объектами».

Петер вздохнул и повернулся на другой бок. Больше всего в этом деле его расстраивало то, что он не попадал на Рождественский бал 22 декабря.

«Это Сотрель! Его рук дело! — думал он, скрипя зубами. — Позвонил боссу и попросил отослать меня подальше».

«Учтите, Петер, подписание договора состоится 23 декабря! — сказал Анри Перментье. — До этого ваше письменное заключение и фотографии объектов недвижимости должны быть у меня на столе. Это большая работа, но вы как опытный и разумный сотрудник…»