Михаил Буканов - Царь Додон, он не долдон. Pulp fiction

Раз на острове Буян некто выхлебал стакан и до умопомраченья, и не требуя леченья, заявил, что он амбал, а сейчас спешит на бал. Вот такая нескладуха с ходу лезет в уха брюхо, фаршируя молодца терпким запахом сырца. А также рифмуется со словами сольца, яйца, сердца, отца и Отсосипальца. А в славном городе Багдаде Аладин жил бога ради, побираясь и прося, под смиренного кося! Ох! Мудёр был Аладин, что достал, пропьёт один. Ибо, знал, для молодца бабу надо и винца! С последними словами из-за огромного дерева появился Кот, шагавший как ему и положено, ошую и одесную. Заготавливаю рифмы, сказки народов, основы поэзии буриме, поэмы экстаза и соития. Садомазохизм и антифа в одном флаконе. А вот кому… И остановился. Сразу! Поскольку, «пред ним стояла Голова!» Да, да! В шеломе богатырском, с длинной гривой седых вьющихся волос, бородой, усами и не мигающими очами. Кот сначала закрыл, а потом протёр глаза, видение не исчезало. Тихо замяукав, животное попыталось скрыться, запуталось в златой цепи и упало. Слышь, парень, – услышал кот. Ты бы это, спокойней, что ли. Голов не видал, али как? Какие проблемы? Давай будем домами знакомиться. Голова. Стою. По произведению А. С. Пушкина. Предательски и без боя обезглавлен младшим братом-карлой, плохой, бородатой. Тот тоже ужасно кончил. Летать, стрикулист этакий, научился, да Людмилу спёр, последствия, как говорится, были не такие, на какие рассчитывал. Кончил его русский богатырь Руслан, не смотря на таскание карлой через моря и через леса. Руслан с Людьмилой карлу ухайдакали, а у меня тулово отрастать так и не подумало. Как стоял, так и стою. Только меч, что богатырю отдал, ровно стоять перестал мешать. Мне без него удобней стало, задрёмывать начал, сны про девок видеть, и на тебе! Cегодня утром слышу мотор грузовичка работает. Подъезжает приличных размеров платформа, из кабины вылезают четверо в синих, четверо в красных униформах и представляются: «Весёлые перевозчики»! Здорово, – говорю, – ребята. Дело пытаем, или от дела лытаем? Ну, по нашей сказочной традиции всякую херню пороть! Oдин мне на пальцах разъясняет. В целях охраны окружающей среды, Советом по превращению сказок в ещё более сказочную действительность, поступило предложение переместить объект в пределах заповедника Лукоморье из пункта А в пункт Б. Поскольку, здесь расположится элитный коттеджный посёлок краевой администрации! Вопросы есть? Нет вопросов у матросов. Вы матрос? Нет? Так что вас и не спрашивают. Чую, под меня слегу подвели и с молитвой и такой матерью на ихую платформу переместили. И вот я здесь. Но и это не всё! Эти самые весельчаки мне объяснили про какую-то рентабельность и самоокупаемость. Я ни черта не понял, но чего ты поделаешь, коли ни рук, ни ног? А тут, на новом месте подо мной организовали инкубатор по выведению страусов из яиц. Мол, ровная температура объекта, его неподвижность и устойчивость, позволяют рассчитывать на те же эффекты для вывода страусят, как при использовании геотермальных источников! Ты прикинь! Меня, богатыря, в инкубатор! А ты тут в обмороки падаешь! Вместо того, что бы когти рвать. Ведь не сегодня, завтра и до тебя доберутся. Вон, с русалкой, что на ветвях сидит, скрещивать начнут. В целях получения истинного ответа на вопрос, а покрытая шерстью икра бывает? Холодностойкая. Для Заполярья! Кот дослушивать не стал. Достав откуда то из сапога подпилок, он быстро спилил замки, деловито сунул цепь в карман и заявил: Ну, я пошёл! Будут спрашивать, пускай к Пушкину обращаются. Кто куда, я в пункт скупки лома драг. металов, a там на самолёт и к маркизу де Карабас. Тот меня точно на яйца не посадит. Арриведерчи, братан. И исчез как тень в предутреннем тумане!

Капитана милиции Воскобойникова пригласили в кабинет начальника гор. отдела. Ничего необычного в этом не было. Участковый уполномоченный время от времени присутствовал на совещаниях и планёрках. Как говориться, в части касающейся. Например, если разрабатывалась операция совместно с операми из отдела железнодорожной милиции, поскольку в сферу его деятельности входил городской вокзал, а, также, центральная площадь этой части города, как раз перед местным крупным заводом. Oт вокзала до проходной пролегал тенистый сквер с красивыми цветочными клумбами, cам же центр города был километрах в десяти, за мостом через нехилую реку Дон! Старинный русский казачий центр лихорадило. Шёл суровый для народа 1962 год, коммунизм, навроде, вот – вот построят, а с прилавков стремительно исчезали мясо, сало, масло и молоко. Вокруг лежали казачьи станицы, тысячные стада бродили вокруг города, нагуливая вес, а жрать, если уж говорить правду, становилось нечего. На рынках цены взлетели на недосягаемую высоту. Хорошо, если были родственники вне города, картошки, или курей подбросят, a у кого их нетути? Грызи ногти? Анекдоты поползли. «Выходит на сцену Тарапунька с авоской-сумкой, там чего только нет. Mясо, колбаса, осетра хвост свешивается, икры банок пять черной. Изобилие! Его Штепсель и спрашивает, откуда? А Тарапунька и говорит. Я с утра сумку на радио вешаю, к вечеру полным полна!» По трансляции и правда послушаешь, неслыханные успехи. По продовольственным показателям не только ажур полный, перевыполнили всё что можно. Потом догнали, и ещё больше перевыполнили. Америка горючими слезьми плачет. Не может оправиться от того, что мы страну эту не только догоним, но и перегоним, позади оставим, в пыли от ушедшего в светлое будущее экспресса Союза братских Социалистических республик. Гуд бай, мол, янки! Да что там Америка. Секретарь наш Первый чего сказал? Партия коммунистическая, наша любушка, торжественно провозглашает, уже нынешнее поколение советских людей будет жить при Коммунизме, являющемся светлым будущим всего прогрессивного человечества. А не прогрессивное в сторонке отдохнёт, сидя на грязной обочине и завидуя! Да не просто сказано, с обозначением сроков реальных. Через двадцать лет – Коммунизм. Всем по-потребностям, от каждого по-способностям! Ни более, ни менее! А сейчас рабочие в городе попробовали с руководством завода своего о проблемах еды поговорить, тe народных представителей x**ми покрыло, бунтовщиками, заводилами и подстрекателями обозвало. После чего встал завод. Pабочие и служащие, работу бросив, завтра на митинг собираются. Попросили руководство партийное и советское придти, да перед людьми объясниться. Каким таким образом получается, что после войны страшной, когда половина страны в руинах лежала, карточки отменили и цены каждый год на продукты снижали? Чего теперь