Владимир Гурвич - Острова на реке

– Мама, ты же все отлично знаешь, зачем ты устраиваешь это представление?

– Но я могу ошибаться. А раз есть такая вероятность, то хочется проверить так это или не так. Или ты думаешь, что можно разгадать человека только по одной встречи с ним? – насмешливо посмотрела Надин на дочь.

– По-моему, очень часто этого вполне достаточно.

– Это в тебе говорит неопытность. Как ты думаешь, моя дорогая дочь Патриция, тебя можно разгадать за один небольшой разговор с тобой?

– Ты же знаешь меня.

– То есть, если я правильно тебя поняла, разгадать тебя абсолютно невозможно. Так?

– Так, мама.

– Но почему же ты отказываешь в том же и другому человеку. Не считай себя сложной, а всех остальных простыми, как строение амебы. Ты просто не видишь других планов его личности. Уверяю, что если покопаться в Олеге, можно обнаружить массу самых разнообразных и прелюбопытных вещей.

– И насколько я понимаю, этими раскопками ты и собираешься заняться. Но, если мои уши меня не подвели, он отказался приехать погостить на твою дачу.

– С ушами у тебя все в порядке, но если ты думаешь, что наша партия может так просто завершиться, то ты плохо знаешь свою дорогую мать.

– Я так вовсе не думаю, мама.

– Надеюсь. Для меня было бы очень печально, если бы моя дочь столь плохо понимала свою родную мать. Но ты права в том, что задача действительно не из самых легких. Но зато и победа окажется особенно почетной.

– А что мы будем делать завтра?

– Ты все, что захочешь. А я отправлюсь еще к одному своему старому другу.

– Ты меня не возьмешь?

– Я хочу поговорить с ним одна. Почему-то мне кажется, что на этот раз твое эффектное появление пойдет только во вред. Но ты не волнуйся, у тебя еще будет возможность с ним познакомиться. Но в данном случае мне будет легче вести с ним разговор без свидетелей.

То, что она отправится к Сергею одна, она решила сразу же, едва познакомилась с посвященной ему главой из переданной ей агентством папки. Патриция только будет смущать его, при ней он не сможет быть откровенным даже в минимальной степени, а Максакову есть о чем поведать своему старому другу. Другой вопрос, захочет ли он это сделать, даже в том случае, если их беседа будет протекать один на один. Впрочем, завтра она особенно и не жаждет услышать каких-либо великих откровений с его стороны, их время еще не пришло, её вполне устроит, если он почувствует, как и когда-то доверие к ней. А, судя по его настроению, это будет не так просто добиться. Ибо скорее всего в своем нынешнем положение он не доверяет никому и стесняется буквально всех.

Была суббота, а значит, Сергею не надо идти сегодня на службу, и она его может застать дома, так как дачи у него нет, и за город он на уик-энд не уезжает. Пока они завтракали в ресторане, Надин думала о том, как лучше ей построить предстоящий разговор, на какие нажимать кнопки, чтобы как можно вернее добиться нужного результата. Они вернулись номер, и она подсела к зеркалу. Надин видела, как внимательно наблюдает за ней Патриция, но сейчас ей было немного не до нее. Она пристально всматривалась в своего бесплотного двойника и пыталась определить, в каком виде ей предпочтительнее предстать перед своим давним другом. Это не Мохов и чем скромнее она будет выглядеть, тем, пожалуй, лучше. Если она разоденется, как светская дама то, учитывая нынешнее незавидное положение Максакова, невольно станет подавлять его, вызывать, подобно инородному телу, отторжение, а этого она как раз желает меньше всего. Она хочет, чтобы он почувствовал, что они находятся друг с другом на равных, что они стоят на одной и той же или в худшем случае на соседних ступенях социальной лестницы. Пожалуй, она даже не станет накладывать грим, пусть будут заметны морщинки на шее и возле глаз; увидев эти не стираемые следы прошедших лет, Сергей будет считать, что и её, словно корабль в шторм, жизнь потрепала и поносила по своим бурным водам. Она только чуточку подкрасит губы – и достаточно.

Надин чувствовала, что волнуется, набирая номер телефона. Слушать долго гудки ей не пришлось, их сменил мужской голос. Она удивилась тому, что сразу же узнала его; она даже и не предполагала, что память сохранила в неприкосновенности его тембр. Голос Сергея почти не изменился, только стал чуточку ниже, потеряв юношескую звонкость.

– Максаков слушает, – сказал он.

– А с тобой говорит Король.

– Какой еще Король, – недовольно пробурчал Максаков. По его интонации Надин поняла, что ее собеседник явно не в настроении.