Софи Гид - Песочница

– Мне доверили присматривать за маячным хозяйством и морской частью пространства, видимого до горизонта. На суше есть свои смотрители порядка. С высоты маяка, конечно же, видна территория даже за пределами Биаррица, но для смотрителя она слишком велика, чтобы наблюдать за каждым его жителем.

Красиво сказал! Я понял, что просто так из него ничего не вытащишь.

Тибо был из той породы людей, которые ко всему относятся с недоверием, и не поймешь сразу: собираются они действовать сообразно постулатам изворотливости или же благоразумия? Он не спешил делиться имевшейся у него информацией. Таких я называю просто – умножопый. Умность можно заменить на хитрость – просто так звучать будет резче. Ой, кажется я заменил не ту часть слова, которую собирался!

Вот как мне показать ему, что я к нему пришёл как к другу журналиста, как к человеку, который возможно знал его лучше, чем кто бы то ни было в Биаррице?

– Вы его хорошо знали, – вот так я и сказал, и попал в точку. Жена смотрителя, так и стоявшая всё это время неподалёку, вдруг кивнула головой, словно соглашаясь со мной, но Николя Тибо решил уточнить как бы с безразличием:

– И кто вам это сказал?

– Его знакомая Рени Адан.

– И это она вас наняла? Зачем?

– Хочет выяснить: кто мог его убить.

Смотритель маяка словно успокоился, услышав знакомое ему имя:

– Да, я действительно его неплохо знал. Мы встречались с ним каждый раз, когда он появлялся в Биаррице.

– Когда это было в последний раз?

– В воскресенье, примерно в обед. Ему нравилось тут находиться. Это, конечно, не Эйфелева башня, но панорама завораживает. Вы сами бывали здесь?

– Да, но достаточно давно.

– Подниметесь?

– Если вы не против.

– Здоровья вам хватит? Здесь надо преодолеть немало ступеней.

– Ничего, я справлюсь.

– Эмма, погуляй здесь с детьми, – обратился смотритель к своей жене. – Мы поднимемся наверх.

Долгая дорога на смотровую площадку по узкой винтовой лестнице была не очень сложной, но и не простой. Я шёл вслед за бородачом-смотрителем, который по пути умудрялся устроить мне что-то вроде краткой лекции о маяке, рассказал о том, что до перехода на эту работу служил на флоте в ранге корабельного мичмана, пока мы перемещались вдоль круглого каменного цилиндра, обшитого внутри деревом.

Фонарный отсек меня мало интересовал, а вот вид на залив и город напомнили мне детство. Тибо протянул мне бинокль. Внизу начинали зажигаться городские огни, над головой пробегали по темнеющему небу тучки, и было понятно, что скоро поднимется ветер и ночью скорее всего пойдет дождь. Машин на улицах было не много, зато хорошо были видны перемигивающиеся огни светофоров. При взгляде на морскую даль я ощутил, как мой желудок сжался. Через полосу Гранд-пляжа был виден следующий мыс и плато с Музеем Моря. Можно было разглядеть даже то место, где примерно нашли тело Эрсана – до него напрямую было около двух километров.

– Я решил вернуться после службы в Биарриц. Мы жили по соседству с семьёй Эрсанов. И хотя между нами было семь лет разницы мы с Ламаром подружились. Он только с первого взгляда казался сложным, а на самом деле был прост как… парашют. Надо было просто понять, где у него находится кольцо, за которое надо вовремя дёрнуть.

Интересно мне было бы сейчас понять, где же находится такое кольцо у самого Николя Тибо. Удивительно, что он до сих пор меня терпит и даже сам предложил подняться на площадку маяка. Я чувствовал себя немного как на минном поле.

– Скажите, а по ночам вы поднимаетесь сюда?

Кажется, я наступил на мину!

– Только если на маяке обнаружится какая-нибудь неисправность. Вы хотели спросить: как я провел ночь, когда его убили?

– Нет-нет, я спросил из любопытства, – я попробовал увильнуть в сторону, но увидел, что на его лице появляется прежняя тень недоверия. Что ему могло не понравиться в моём вопросе, пусть даже и коряво закамуфлированном?

– По ночам я сплю, адвокат, – он протянул руку за своим биноклем, и я понял, что моя аудиенция у смотрителя маяка завершена. – У вас всё?

– Пока да, – я решил не ковырять палкой муравейник.

– Тогда давайте спускаться вниз, – он указал мне биноклем на выход.

Пока мы спускались по лестнице вниз, я соображал, как бы мне хоть немного исправить ситуацию с таким сложным собеседником. Уже внизу, у цоколя маяка, я примирительно попросил его:

– Месье Тибо, давайте будем считать, что сегодня я был у вас на экскурсии. Вы не знаете меня, я совсем не знаю вас и тем более Ламара Эрсана, о котором хотелось бы узнать как можно больше, в том числе и от вас. Думаю, что нам сегодня было сложно найти подходящую ноту, которая бы помогла обоим добавить доверительности. Если можно, я потревожу вас, когда буду более подготовлен к беседе. До свидания, – добавил я, обращаясь также и к его жене. Оба со мной простились, и я направился на автобусную остановку.