Нора Робертс - Одержимость

Укладываясь в тот вечер в постель, Наоми решила, что это был самый счастливый день в ее жизни.

Октябрь выдался холодным, но ясным. Солнечные лучи скользили по оголенным стволам деревьев, озаряя парк осенним светом.

Чтобы порадовать мать, Наоми надела на выпускной не черное платье, а розовое. Свидания она не планировала, но попросила заехать за ней Энсона Чаффинса, своего приятеля и редактора школьной газеты.

И увидела на глазах у матери слезы радости, а не горя, когда они с Энсоном, прежде чем покинуть дом, послушно позировали перед фотоаппаратом.

На Хеллоуин Сьюзан нарядилась фривольной дамочкой. Она специально выбрала этот наряд, чтобы соответствовать Сету и Гарри в их костюмах «плохих парней». Вместе они раздавали конфеты призракам, гоблинам, принцессам и джедаям. Поскольку это был первый раз, когда Сьюзан решила принарядиться, Наоми уговорила Мейсона провести часть вечера дома, а не где-то на стороне, в компании друзей.

— Такое чувство, будто мама порвала наконец-то с прошлым и решила начать новую жизнь.

Мейсон, обряженный в костюм вампира, лишь пожал плечами:

— Хотелось бы верить.

Наоми пихнула его локтем в бок.

— Постарайся не киснуть, потому что я права.

Но она ошибалась.

На третью неделю января, когда все было засыпано тонким слоем снега, Наоми, дождавшись обеденного перерыва, поспешила домой. Энсон отправился вместе с ней.

— Ты вовсе не обязан был меня сопровождать, — сказала она, вытаскивая из сумочки ключи.

— Да ладно, хоть на полчасика сбежать из школы.

Энсон Чаффинс был угловатым, неуклюжим парнем со своими причудами. Но Наоми искренне считала его хорошим редактором и превосходным журналистом. И он как-никак оказал ей любезность, согласившись сопровождать Наоми на выпускной.

Там он слегка поприставал к ней, но без особой назойливости, так что им удалось сохранить приятельские отношения.

Щелкнув замком, Наоми распахнула дверь и впустила Энсона в дом.

— Я поднимусь наверх, прихвачу камеру. Между прочим, мне не пришлось бы за ней ехать, если бы ты заранее сказал, что нужны снимки с репетиции школьного драмкружка.

— Может, я предпочел забыть об этом, чтобы хоть на полчасика сбежать с уроков, — ухмыльнувшись, он поправил очки в темной оправе. Те постоянно съезжали на кончик его орлиного носа.

За стеклами очков светло-голубые глаза его казались еще бледнее.

Энсон огляделся.

— А колы у вас, случаем, не найдется? Чтоб не уезжать с пустыми руками.

— Конечно, найдется. Помнишь еще, где кухня?

— Помню. Дом у вас что надо. Прихватить тебе баночку?

— Ага, — стащив перчатки, Наоми сунула их в карман пальто.

Энсон глянул на нее со своей фирменной усмешкой:

— А как насчет чипсов?

Закатив глаза, Наоми сдернула с себя шапку.

— Поищи сам. Я скоро вернусь.

— Не торопись. У нас в запасе еще двадцать пять минут. А это что? Твое?

Он подошел к черно-белой фотографии, стоявшей на самом видном месте. Пожилой мужчина дремал в парке на скамье. Рядом с ним спала ушастая собачонка.

— Да. Я подарила ее Гарри на день рождения пару недель назад. И он пристроил ее тут, в фойе.

— Превосходно, Карсон. Просто превосходно.

— Спасибо на добром слове, Чаффинс.

Невольно усмехнувшись — Энсон всех называл по фамилии и просил, чтобы к нему обращались так же, — Наоми заспешила по лестнице наверх.

Тут она с удивлением обнаружила, что Конг сидит у комнаты ее матери. Пес обычно коротал время в спальне Мейсона, а в теплую погоду выбирался через маленькую дверцу во двор, погреться на солнышке или сделать свои собачьи дела в специально отведенном для этого углу.

— Привет, малыш, — потрепав его на ходу, она шагнула было дальше, но Конг заскулил. — Прости, но я буквально на пять минут.

Но пес заскулил снова, заскребся в дверь. Наоми почувствовала, как сердце у нее упало.

— Мама дома?

Неужели светлая полоса все-таки кончилась?

Она-то думала, что мама на работе, с Сетом и Гарри. В ресторане готовился праздничный обед, так что дел было невпроворот.

Приоткрыв дверь, Наоми заглянула внутрь. Занавески плотно задернуты — плохой знак. В тусклом свете она разглядела мать — та лежала у себя на кровати.

— Мама.

На Сьюзан был красный свитер, который они купили тогда в порыве вдохновения, а не рабочая блузка с жилетом.

Конг запрыгнул на кровать — что ему строжайше запрещалось — и вновь заскулил.

Сьюзан даже не шевельнулась.