Помимо всего прочего, он был мал ростом. Гораздо меньше, чем она себе представляла.
Кристина вспоминала старую фотографию, единственную, на которой они были все четверо. Отец и мать – в форменных темно-синих кителях эпохи Мао. Оба мрачно смотрели в камеру, словно предвидели, какие несчастья предстоит перенести их семье. Отец был крупным мужчиной. Высокий, худощавый – типичный уроженец китайского Севера. Да Лун не имел с ним ничего общего. Коренастое телосложение и полные губы он унаследовал от матери, чьи предки были выходцами из провинции Сычуань. Впрочем, на этом сходство с матерью заканчивалось.
Они долго молчали. Не кидаться же друг другу в объятия, в самом деле? Да Лун беспомощно улыбался беззубым ртом.
– М…м…мэй-мэй… – Голос приятный, ласковый. Неожиданно тихий, но какой-то вкрадчивый, который хочется слушать. «Мэй-мэй» – «младшая сестра». – С…с…сяо Хун…
Так ее звали по-китайски. «Сяо» – «маленькая», «хун» – «красная». Странное имя для девочки, но тогда оно было едва ли не самым популярным в Народной Республике. Брат произносил его иначе, чем мать. Та шипела, как будто оно ей не нравилось. Да Лун выговаривал звуки мягче, почти с нежностью.
Он заикался в начале каждой фразы, повторял одно и то же по нескольку раз. Кристина перевела взгляд на Инь-Инь, Пола, потом снова на брата. Мандаринский диалект, конечно. Чего же она ждала? Но это не могло быть правдой. По спине пробежала холодная дрожь. Пятилетней девочкой Кристина уехала отсюда – из страны, которая посылала детей на смерть, а их отцов превращала в отчаявшихся бескрылых птиц. Она получила другое имя, приняла язык другой земли. Тот, прежний, оставила здесь, вместе с пеплом отца и детскими воспоминаниями. Из того, что говорил Да Лун, Кристина понимала лишь отдельные фразы. У брата с сестрой больше не было слов, чтобы поговорить друг с другом. Кристина подняла глаза. Спросила, знает ли он кантонский. Да Лун виновато покачал головой. Может, английский? Тоже нет.
Положение спас Пол. Он представился, а потом вежливо заметил – сначала на безупречном мандаринском, а потом и по-кантонски, – что это прекрасно, когда брату и сестре есть чему поучиться друг у друга, даже в столь почтенном возрасте. А потом, как бы между прочим, предложил свои услуги в качестве переводчика.
Да Лун смерил высокого иностранца долгим подозрительным взглядом. Неожиданно лицо его просветлело. Он улыбнулся, поблагодарил их всех за визит, отметив, какая радость для него, да и для всего его семейства, видеть Кристину в этом доме. Выразил надежду, что путешествие было не слишком утомительным и их встречей управляют счастливые звезды. Извинился, что не смог встретить их в аэропорту сам, и порадовался, что Инь-Инь удалось без промедления доставить столь дорогих гостей к нему домой. Потому что, как гласит китайская поговорка, никто не блуждает так долго, как тот, кто думает, что знает дорогу.
Из всего сказанного Кристина поняла только отдельные слова. Но и после того, как Пол перевел, не сразу смогла уловить смысл витиеватого китайского приветствия.
Да Лун пригласил их в дом. В просторных, скудно меблированных комнатах царил полумрак. На окнах для защиты от солнца висели куски темной ткани. У самой двери стоял стол с четырьмя стульями. На нем, среди чашек и вазочек с печеньем и конфетами, дымился чайник. В другом углу темнел диван, напротив него большой телевизор, ночной столик и кровать. Было тепло, но не жарко, пахло больницей. На кровати лежала женщина – жена Большого Дракона.
Да Лун, по-видимому, не имел намерений показывать им свое жилье. Просто пригласил сесть, а Инь-Инь разлила по чашкам чай и предложила печенье. Да Лун достал откуда-то коробку с конфетами и протянул Кристине:
– Б…бери… Твои любимые.
Пол перевел. Кристина с удивлением смотрела на бело-голубые прямоугольнички с изображением зайца. В них оказались пралине из горького черного шоколада, начиненные темной несладкой нугой, вполне сносной на вкус. Да Лун заметил смущение сестры:
– «Б…белый кролик». Р…раньше ты любила их, п…помнишь?
Кристина не поняла ни слова, это было ужасно. Она вопросительно посмотрела на Пола, тот повторил слова Да Луна по-кантонски.
Кристина покачала головой. Брат уставился на Пола, как будто усомнившись в правильности перевода.
– «Б…белый кролик»… – повторил он еще раз.
Нет, она не помнила. Никаких белых кроликов. Только огромного бескрылого ворона, который вдруг вскочил на подоконник, да так и не смог взлететь.
Читать дальше