Миньон Эберхарт - Рука в перчатке

– В самом деле? – язвительно переспросила Гертруда. – Что бы ты не утверждала, это гроша ломаного не стоит. Я знаю, что я знаю. Вопрос: "Почему?" становится неинтересен.

– Роули про это уже знает?

– Роули будет делать то, что я скажу. И это все, Дафна. Ты умная девушка и должна понять: дело есть дело. Полиция ищет убийцу Бена Брюера. Убийцу, – медленно повторила Гертруда. – Но, разумеется, я не стану рассказывать им все, что знаю.

Тут в комнату вошла Амелия.

– Ах, Дафна, я тебя искала. Дом просто кишит полицейскими... Она нагнулась к Дафне и легко, словно слабый ветерок, коснулась губами ее щеки. Однако это должно было считаться поцелуем.

– Мне очень жаль, что все так вышло. Крайне досадно. А что тебе известно, Гертруда? И о чем вы тут беседовали?

Вопрос был задан очень спокойно, но при этих словах Амелия повернулась и взглянула Гертруде в глаза.

Гертруда покраснела и быстро заморгала.

– Насчет убийства.

– Про смерть Бена, – поправила ее Амелия, причем так мягко, что слово "убийство" сразу же утратило свой отвратительный и страшный смысл.

Но Гертруда продолжала упорствовать.

– Мы говорили про убийство Бена, и еще про будущий брак Роули с Дафной, – упрямо повторила она и так же упрямо в упор уставилась на Амелию.

После короткой паузы вмешалась Дафна:

– Нет, нет, тетя Амелия, все не так – но тут она запнулась и умолкла.

Амелия с Гертрудой смотрели друг друга, не говоря ни слова: Амелия – нежно, ласково и понимающе, Гертруда – с вызывающей миной на раскрасневшемся лице. Затем Амелия маленькой прелестной ручкой коснулась мясистой руки Гертруды. От этого прикосновения Гертруда вздрогнула, лицо ее залила странная истома, и, затаив дыхание, она прошептала:

– Амелия...

Амелия остановила ее так мягко, что это не было похоже на укор.

– Пожалуй, о замужестве Дафны нам лучше побеседовать позднее. Ты не находишь, что сейчас обсуждать эту тему не слишком пристойно?

Амелия ласково улыбнулась и взяла Дафну за руку.

– Все мы сейчас оказались в сложном положении. Я совершенно уверена, что полиция не верит в попытку кражи. Уж слишком много задают они вопросов.

Затем она добавила:

– Давайте поднимемся наверх.

Слишком много вопросов?

Телефон трезвонил непрерывно. Люди шли и шли. Автомобили молниеносно прибывали и исчезали вновь.

Гертруда без тени смущения возразила:

– Никто даже не знает, о чем они говорят. Я поинтересовалась было, но они только улыбались, и все. Однако, как я слышала, их интересовали самолеты.

– Самолеты? – переспросил Джонни, бренча ключами в кармане.

– Кто-то говорил про одиннадцатичасовой рейс...

– И все?

– Ну да, – согласилась Гертруда. – И что, мы ничего не можем сделать, Джонни? Они заполнили весь дом, копаются везде, где только можно.

Джонни выглянул в окно.

– Боюсь, что ничего, Гертруда.

В половине второго Лейн с Мэгги сервировали стол в старом зале для игр на первом этаже, где семейство имело обыкновение собираться вместе.

– Хотела бы я знать, почему так долго держат Денниса, – заметила Гертруда. – Он там уже больше часа.

– Вероятно, всех нас выстроят в очередь, – вслух прикинул Роули. – Если ты знаешь какие-то тайны, обдумывай заранее, как их скрыть.

Амелия немедленно отреагировала:

– Роули!

Подождав, пока он оглянется, она сдержанно заметила:

– Полагаю, эта тема – не предмет для шуток!

Лицо Роули пошло пятнами. Неожиданно Гертруда вспыхнула и громко заявила:

– Джонни, если ты не прекратишь звякать побрякушками в карманах, я закричу.

Дафна не видела Денниса с тех пор, как покинула библиотеку. Почему его так долго держат?

Она спрашивала себя, знал ли Роули о планах матери. О невероятном, но в деталях точном плане.

В дверях показалась Мэгги и взволнованно произнесла:

– Эти люди... эти люди... из полиции, мисс Амелия... слушайте, они роются в вашем письменном столе. Открыли все ящики и бумаги вывалили на пол!

– Я ничего не могу поделать, Мэгги, – сдержанно вздохнула Амелия. – Это наш долг.

– Ладно, мисс, – потупилась Мэгги и исчезла за дверью.

Неожиданно Джонни спросил:

– Похоже, у Бена не было близких родственников? Он никогда о них не говорил.

– Кроме двоюродных братьев из Хартфорда, – заметила Амелия. – Я уже отправила им телеграмму.

Дафна подняла голову и встретилась взглядом с Гертрудой. Глаза у той светились таинственным блеском уверенности в своей силе.

Дафна поднялась со стула. Кто-то окликнул ее, когда она покидала комнату, – видимо, Амелия, – но она не остановилась.