Виктория Платова - Что скрывают красные маки

— И ваши эксперименты с Фейсбуком — тоже.

— Мы всего лишь наблюдали…

— Зная все пароли от его аккаунтов. Он ведь частенько писал самому себе, угу?

— Мы всего лишь наблюдали.

— Но последние сообщения были от Яны, правда? Воспользовавшейся одной из учетных записей пациента. Зачем она вызвала его к себе? Не Колю Равлюка, капитана Бахметьева?

— У нее был план. Спонтанный.

— Что за план?

— Она не успела рассказать. Женя как раз позвонил мне, и мы с Яной договорились связаться позже.

— Но какие-то соображения у вас есть?

— Возможно, это связано с Никой. Я не уверена.

— Яна Вайнрух хотела, чтобы капитан Бахметьев нашел ее? Или убил ее? Или стал самим собой окончательно. Вот только кем из двоих?

— Я не знаю. Если бы знала точно — попробовала бы остановить Яну. Еще раз, для слабослышащих: ее план был спонтанным.

— Белый газовый шарф — часть плана? Или Бахметьев принес его с собой?

— Вы же знаете, Ковешников, серийные убийцы — крайне консервативны. Если бы к Яне отправился Коля Равлюк, то никакого белого шарфа не было бы.

— А были бы чертовы маки.

— Да. Этот шарф… Он принадлежал Яне. И да… Теперь я вспомнила… Последнее, что Яна сказала мне: «белое против красного и зеленого».

— И что это означает?

— Не знаю. Белая полоска ткани… Легкий шарф ведь подходит как нельзя лучше, так? Ткань — но другая. Формат общения — но другой. Для Коли самым важным был разговор. Бесконечная беседа, полное отсутствие молчания. Во всяком случае — с Яной. Яна для него являлась не тем, чем были другие.

— Она вела аудиозапись последнего разговора.

— Она всегда вела записи.

— Но смерть в прямом аудиоэфире — эксклюзивная штука, согласитесь.

— Я не хочу ничего об этом знать.

— Там и нет ничего такого, о чем бы вы не знали.

— Наверное, она слишком долго молчала, предоставляя Жене окончательно решить: кто же он на самом деле. Ведь она знала обоих и знала, как справиться с каждым по отдельности.

— Но они оказались там вдвоем, исходя из вашей же логики. А госпожа Вайнрух, слишком уж она затянула свое молчание. А потом, когда он приблизился, и взывать было поздно. Не к кому. Хотя она и пыталась.

— Я не хочу ничего об этом знать.

— А о девочке? Ни в чем не повинном ребенке, который оказался на территории ваших сомнительных экспериментов? В опасной близости от маньяка с бритвой? Ладно, оставим пока моральные качества того, кто поместил туда Нику. Поговорим о другой территории. Вы ведь неоднократно бывали в квартире у Бахметьева, не так ли, Анна Дмитриевна? Пока психоаналитик Яна Вайнрух шлифовала приемы разговорного жанра на сеансах с Колей Равлюком.

— Я была там один раз.

— И в салон «Хендая» не заглядывали?

— Я даже не знала, что у Жени есть машина.

— А разве я сказал, что «Хендай» принадлежал Бахметьеву? Соберитесь, Анна Дмитриевна, зачем же палиться на мелочах?

— Сначала не знала.

— Не знали или не хотели знать, на чем он перевозит жертвы? А вот насчет одного раза я вам верю. Большего и не нужно было — после того, как вы лихо все придумали.

— В этом и заключалась придумка.

— Ткань.

— Ткань, да. Красные маки на зелени. Поначалу Коля Равлюк утверждал, что зеленое платье с алыми маками носила его мама. Что это — его первое воспоминание. Но я тоже помню красные маки на зелени. Маки на сарафане, который сшили моей сестре. Валя очень его любила. Он был на ней в тот последний ее день. Я изучала дело, когда получила возможность запрашивать архивные документы, видела снимки. Да и Яне удалось вытащить из Коли некоторые подробности в конце концов.

— И то, что он был похоронен заживо вместе с вашей сестрой?

— Черт. Мы догадывались о чем-то подобном, да.

— Мальчик оказался ненужным свидетелем, чем подписал себе смертный приговор. Правда, руки у Михаила Леонидовича оказались слабыми. Мальчишку только придушили. Придушили и прикопали. А он сумел выбраться. Такой вот живучий пацан. Сережа Висько, если вас интересует его настоящее имя.

— Меня не интересует его настоящее имя.

— А Коля Равлюк? Я откопал одного Колю Равлюка, специально, чтобы вас порадовать. В 2004 году, на Пхукете, некто Николай Равлюк был опознан, как жертва цунами. Равно как и Ия Бахметьева. Они жили в одной гостинице. Вы даже знаете ее название. Производное от «Сартарошхона». Парикмахерская на Востоке.