Дмитрий Ивницкий - Внедрение по легенде

Через несколько минут в кабинет зашёл унтерштурмфюрер, сел в кресло за стол. Достал из стола папку, положил в неё принесенные документы.

– Господин Макарчук! Биографию ты сочинил, а теперь напиши клятву фюреру и расписку на сотрудничество с СД, вот тебе образец, – и подал ему листы бумаги.

Предатель прочитал тексты и написал клятву: «Я клянусь тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и рейхсканцлеру, в преданности и храбрости. Я клянусь тебе и всем начальникам, которых ты назначишь, верно служить до своей смерти. Да поможет мне Бог!»

Вслед за этим написал расписку: «Я, Макарчук Григорий Ефимович, обязуюсь выполнять все поручения СД по выявлению евреев, коммунистов, лиц замышляющих и совершивших преступления в отношении Германии. Подписывать все документы, касающиеся моего сотрудничества со службой безопасности, буду псевдонимом «Бухгалтер».

Он передал написанные им обязательства Эриху Шоту. Тот прочитал и положил их в папку.

– Сегодня тебя поместят в Гродненский лагерь для военнопленных, где ты должен выявлять евреев, комиссаров и командиров, а также лиц, готовящих побег. Тебя отвезут домой, переоденешься в свою армейскую форму, и вернут сюда. Зейлер подготовит к выполнению задания и доставит в лагерь. О твоём сотрудничестве с СД никто не должен знать, даже начальник лагеря. Встречаться с тобой буду только я, когда будут приводить ко мне на допрос по моему требованию.

– Я оправдаю ваше доверие господин унтерштурмфюрер!

Когда через час Макарчук предстал перед гестаповцем в форме командира Красной армии со знаками отличия интенданта второго ранга, Шот кивнул Зейлеру. Тот подошёл к интенданту, с силой ударил его кулаком в лицо, попав в левый глаз и нос. Затем, свалив ударом ноги в живот, начал методично бить по всем местам тела. Упав на пол, предатель машинально закрыл голову руками. В голове мелькала мысль: «Что случилось? Ведь я дал согласие на сотрудничество».

Как издалека он услышал голос Шота:

– Довольно! А то ты убьёшь его! Теперь он предстанет перед военнопленными в надлежавшем виде.

Дитер доставил агента во временный лагерь для советских военнопленных, созданный немцами в начале оккупации города в районе улицы Дзержинского. Под видом военнопленного его сразу отвели в одно из помещений, где находились узники. Как только увезли его подопечного в лагерь, Шот позвонил коменданту концлагеря обер-лейтенанту Зиверсу.

– Хайль Гитлер! Ханс, к тебе унтершарфюрер Зейлер доставит русского офицера. Его не трогать, он за мной. Пускай увидит жизнь за колючей проволокой. Я буду приезжать и сам допрашивать его.

Вечером он самодовольно докладывал начальнику гестапо Эррелису Хейнцу:

– Господин оберштурмфюрер, я подобрал агента, через которого надеюсь выйти на оставленных в Гродно коммунистов для борьбы с войсками Рейха. В данный момент он находится в концлагере, для выявления евреев и коммунистов. Это первое задание, по выполнению я увижу точно его достоинства. Но мой опыт подсказывает, что он с этим справится успешно.

«Опять этот выскочка будет докладывать в Берлин о своих успехах», – неприязненно подумал Хейнц, но, помня о его связях в высших кругах СС, ответил:

– Заранее поздравляю тебя Эрих! Я помню

Фёдоров сидел за столом и листал документацию, изучая информацию, поступившую к нему в последнее время. Минут через двадцать после ухода Анисимова его отвлёк шум в коридоре, приближающийся к его кабинету. Вдруг дверь распахнулась, и он увидел в проёме торжествующего прокурора. За его спиной стояли следователь прокуратуры Смирнов, дежурный по РОВД Лисягин, эксперт криминалист Востриков с фотоаппаратом и двое незнакомых людей в гражданской одежде. От предчувствия приближающих неприятностей у него засосало под ложечкой. Когда все зашли в кабинет, он услышал торжествующий голос Полетаева:

– Ну что, допрыгался, Фёдоров! Двадцать минут назад тебе передали взятку. Ты вымогал деньги у невинного человека больше месяца. Я предлагаю, в присутствии понятых и сотрудников милиции добровольно выдать купюры, полученные от Анисимова в качестве взятки.

Денис был ошеломлен происходящим. Он сначала не мог понять о какой взятке идёт речь. У него промелькнула мысль: «Какую ещё провокацию устраивает мне Полетаев? Как это низко и подло!» – а вслух произнёс:

– Виктор Григорьевич, о какой взятке вы ведёте речь? Да действительно, перед вашим приходом у меня в кабинете был Анисимов. Но он сам напросился на приём. Я предполагал, что заведующий фермой пришёл с заявлением о явке с повинной, однако посетитель наговорил всякой чуши и я его попросил уйти.