Александр Балыбердин - Эхо Bookового леса. Роман-надежда

День окончательно вступил в свои права. Вокруг не было ни души. Потеплело. Снова пошел снег. Словно хотел скрыть, спрятать санный след, уходящий на запад, вдоль реки, туда, где в трех днях пути людей, ставших за эти годы близкими, почти родными, возможно, ждали такие же скитальцы. Мария перекрестила санный след и вернулась в келью, плотно задвинула заслонку печи и заметила, что Александра всё же оставила блюдо с пирогами. Вспомнив добрую и заботливую матушку, Мария улыбнулась, переставила блюдо с печи на стол, заварила чай и села у окна, ожидая прихода непрошенных гостей.

Прошло несколько часов. Приблизились сумерки. Неожиданно дверь заскрипела, в сенях послышались шаги, и незнакомый голос произнес:

– Господин полковник, я вижу свет! В доме кто-то есть.

– Полковник? В такой глуши? – удивилась Мария, а вслух произнесла. – Входите. Не закрыто.

– Здесь женщина! – на этот раз голос прозвучал ближе.

Дверь заскрипела и подалась, впустив в остывший дом клубы морозного воздуха и двух людей, один из которых, тот, что был старше и выше ростом, войдя в дом, снял головной убор, знакомым жестом поправил седые волосы и произнес:

– Ну, здравствуй, Софи! Вот мы и встретились.

– Лейтенант! Надеюсь, Вы понимаете, что за каждого из этих людей ручаетесь головой? Поскольку, если что-то пойдёт не так, отвечать за это придётся самым серьёзным образом. Причём не только Вам.

– Так точно, господин полковник!

– Тогда расскажите мне, например, … о ней.

Полковник Моррон бросил на стол досье с фотографией симпатичной девушки и угловым штампом «Реймс. Start-Up. 1 июля 2182 года», которым были помечены все папки.

– София Персон 1 1 Person (англ.) – человек . Двадцать лет. Родилась в Портсмуте, департамент Британия. До шести лет проживала с семьей на Кингс-роуд, 14. Отец – Генри Персон, заведующий местной клиникой. Мать – Клэр Персон, домохозяйка. На первом тестировании показала выдающийся результат, первый в Восточном Сассексе и третий в Британии. Воспитывалась в Эдинбургском интернате для особенно одарённых детей. На втором тестировании подтвердила исключительные способности к изучению общественных наук и была зачислена в Юнгианский колледж в Кешвиле, который окончила с отличием. Сейчас студентка Реймского университета. Философский факультет. Последний курс. Дипломница доктора Филипса, с работами которого познакомилась еще в Кешвиле…

Услышав знакомое имя, Моррон прервал рассказ:

– Лейтенант, что Вам известно о докторе Филипсе?

– Почти ничего, у меня был допуск только к информации первого уровня.

– Тогда откуда Вы знаете о том, что она интересовалась его научными работами? Вы встречались с доктором Филипсом? Или, может, Вы встречались с этой студенткой?

Лейтенант, до этого стоявший по стойке смирно, неожиданно сник, опустил голову и тихо, почти как провинившийся школьник, одними губами произнес:

– Только один раз.

– При свидетелях?

– Никак нет. Один на один, – выпалил лейтенант, не подумав, что следующий вопрос не заставит себя долго ждать.

– И как это произошло? Расскажите!

– Мы встретились в студенческом кафе. Я подумал, что для пользы дела нам надо познакомиться поближе, и сказал, что в свободное время также люблю почитать Юнга и Фрома. Вот мы и разговорились.

Полковник Моррон сделал брезгливую мину. Словно сьел что-то кислое.

– И всё?

– Всё. Клянусь!

– Что Вам сказать, лейтенант? – Моррон посмотрел на собеседника взглядом, от которого тот захотел провалиться сквозь землю. – Запомните – офицеры Внутренней службы интересуются философами только в том случае, если те являются подследственными. До акции осталось три дня, и искать новых доверенных лиц некогда. Если Вы допустили ошибку, ответите по всей строгости закона. Скоро мы об этом узнаем. Пока же свяжитесь с телецентром и сообщите, что записывать выступления участников акции будем завтра. Я распоряжусь, чтобы их пригласили в студию. Всё ли Вам понятно?

– Так точно!

– Тогда исполняйте.

Полковник откинулся на спинку кресла, давая понять, что разговор окончен. Однако лейтенант всё еще не мог поверить своему счастью, и ненапрасно. Потому что, едва он повернулся, чтобы выйти из кабинета, как Моррон неожиданно спросил:

– Прелаз – это, кажется, сербская фамилия?

– Так точно!

– И что она означает?

Лейтенант замешкался и смущенно, словно стесняясь своей фамилии, произнёс по слогам: