Марина Серова - Чисто русское убийство

— Первомайский? — недоверчиво переспросила я. — А может быть, Первоапрельский?

— Не, Первомайский, точно, — заверил Епифанов.

— Ладно, поверю, — великодушно сказала я, освобождая его от наручников. — Значит, так, Епифанов. Ты сейчас пойдешь к себе домой и будешь там сидеть тихо-тихо. Я тщательно проверю все, что ты мне наговорил, и если обнаружится хоть маленькая ложь — я тебя достану! А теперь марш домой. — И я подтолкнула его в спину.

Епифанов сначала пошел быстрым шагом, потом, шмыгнув носом, побежал, оглядываясь на ходу.

А я задумалась над тем, в каком отделении сейчас может находиться Геннадий Первомайский. Квартирными кражами занимается Андрей Мельников — вот ему-то я и позвоню!

— Андрюш, привет, это Таня Иванова, — проговорила я в трубку, набрав нужный номер. — Скажи, тебе знаком Геннадий Первомайский?

— Рукастый? — уточнил Андрей. — Спрашиваешь! Конечно, знаком. Он как раз сейчас сидит в КПЗ за квартирную кражу.

— Отлично! Тогда я еду к тебе. Есть у меня к нему несколько вопросов. Возможно, он был свидетелем убийства одного крутого бизнесмена несколько дней назад.

— Даже так? — удивился Мельников. — А ты, Таня, не ошибаешься часом? Генчик ведь обычный, ничем не примечательный нарик. Иногда, когда не хватает на дозу, он шарится по квартирам, но на шикарные хоромы никогда не посягает — иначе на глаза попадется. И вообще где он и где крутые бизнесмены?

— Ладно, сейчас я к тебе приеду — и вместе разберемся, что к чему, — сказала я. — Кстати, когда была совершена кража и где именно?

— Пять дней назад на улице Костромской, — ответил Андрей.

Вот ничего себе совпадение!

— Я смотрела сводку за тот день и ничего похожего не увидела, — удивилась я.

— Так заявление поступило позже, — пояснил Мельников.

— Слишком много совпадений, Андрюш, — заметила я. — Приеду — сам убедишься.

Вскоре я была уже в кабинете Мельникова, куда по моей просьбе привели Геннадия Первомайского. Ему на вид было слегка за тридцать. Длинные, давно не мытые и не чесанные волосы были собраны в хвост. На изможденном лице лихорадочно блестели воспаленные глаза. У него явно наблюдалась ломка: руки дрожали, все тело ходило ходуном.

— Как чувствуешь себя, Геннадий? — спросила я, садясь за стол напротив него.

Он недоуменно поднял на меня слезящиеся глаза и переспросил хриплым голосом:

— Че?

— Как самочувствие, спрашиваю! — повторила я чуть громче.

— Ой, самочувствие, спасибо за сочувствие. — Он попытался засмеяться, но вместо этого закашлялся.

— Ладно, давай перейдем к делу, — начала я.

— Так я и так уже все рассказал. И следак все записал. Че, по второму разу, что ль?

— Надо будет — и по третьему пропоешь, и по десятому, — жестко сказала я. — Как ты хату обнес, мне неинтересно. Ты лучше расскажи, кого ты видел, когда шел туда.

— А че? Никого я не видел! — замотал он головой. — И ваще, нефиг на меня сваливать ваши нераскрытые дела, мне чужого не надо, я за свое только буду отвечать.

— Ага, чужого ему не надо! А чего ж тогда полез в чужую квартиру? Короче, хватит языком трепать, ты давай отвечай на вопрос. Время, когда ты залез в квартиру, известно. И как раз тогда же убили человека совсем рядом, на той же улице. Так отвечай: кого ты видел?

— Да не видел я там никого! — почти закричал наркоман.

— Не видел, значит? — повторила я. — Ладно, хорошо. Но вот тебя там видели. Что скажешь теперь?

— А кто меня видел? — испуганно спросил он.

— Мы нашли свидетеля, который видел, как ты шел по улице, — уверенно сказала я. — На тебе была надета ветровка с капюшоном.

Я выдавала желаемое за действительное. Откуда, в самом деле, мне было знать, этого ли парня видел телохранитель Ростислава Воскобойникова рядом с машиной или нет? Но я чувствовала, что Первомайский почему-то не хочет разговаривать на эту тему, хотя определенно что-то знает.

— И что с того, если меня кто-то там видел? — спросил наркоман. — Да, я шел брать ту хату, я и не скрываюсь, признательные показания написал уже. Че вам ваще от меня надо?

— Собери мозги, Геннадий, — потребовала я. — Если ты был рядом с тем местом, где произошло убийство, значит, ты должен был видеть убийцу.

— Да не видел я там никакого убийцу, не видел! — прокричал Рукастый почти в истерике.

По его поведению я поняла, что моя догадка оказалась правильной. Да, теперь я могла с уверенностью сказать, что Геннадий видел того, кто подходил к машине Воскобойникова. Но почему он так упорно отрицает это? Ладно, сменим тактику.