Марина Серова - Чисто русское убийство

Аякс задумался. Потом решительно поднялся со скамейки:

— Пойдем, Таня. Сведу я тебя с одним таким.

И Венчик повел меня в небольшой магазинчик под названием «Нерыдай-ка», где торговали дешевым спиртным и наливали прямо у прилавка.

— Ты так уверен, что этот твой знакомый сейчас там? — удивилась я. — Ведь совсем еще рано.

— Для него, Танюша, для этого дела, — Аякс выразительно щелкнул себя по кадыку, — все времена суток хороши.

Мы вошли в «Нерыдай-ку», и меня с порога окутал ядреный запах перегара и табачного дыма, заполнивший собой все помещение с низким потолком и деревянными стенами. Чуть поодаль от входной двери за стойкой стояла полная женщина, по виду барменша.

— Ты, Таня, останься тут, а я пойду посмотрю, там ли он, — сказал Аякс и отправился в глубину зала, интерьер которого составляли грубо сколоченные темные деревянные столы и скамейки.

Барменша покосилась на меня, но ничего не сказала. Ее внимание было приковано к тощему субъекту с испитым лицом, который трясущимися руками протягивал ей мятую купюру и что-то невнятно пробормотал. Вероятно, он был завсегдатаем этого заведения либо барменша обладала навыками телепатии, поскольку, даже не вслушиваясь особо в его бормотание, она молча взяла из его рук купюру и быстренько налила ему кружку пива.

В это время вернулся Венчик.

— Идем за мной! — позвал он.

Мы прошли несколько столов и остановились перед одиноко сидящим мужчиной, возраст которого определить было довольно затруднительно. Ему могло быть как лет сорок с небольшим, так и все шестьдесят. На столе перед ним стояли бутылка водки и стакан.

— Вот, Боцман, — сказал Венчик, — это моя хорошая знакомая, Таня.

Мужчина поднял голову и посмотрел на меня тяжелым взглядом. Я увидела наколки на его руках и пальцах, мигом считала нехитрый язык этих изображений, который был мне хорошо знаком, и сделала вывод: несколько отсидок у этого мужика налицо. Интересно, кто он? Местный авторитет, что ли?

— Что стоишь, Таня? — обратился ко мне Боцман. — Садись давай.

Я присела на край скамьи.

— Рассказывай, с чем пожаловала, — приказал он. Авторитет, точно!

— Пять дней назад в этом районе застрелили одного мужчину, известного бизнесмена. Никто не видел, кто в него стрелял. Мы ищем свидетелей. Есть информация, что на месте преступления крутился один тип в ветровке с капюшоном.

— Тоже мне, сказала, — хмыкнул Боцман. — Кто сейчас не ходит в ветровке с капюшоном? Если по таким приметам искать, то всех можно одним гуртом, — он пьяно икнул, — свидетелями сделать.

— А если все-таки подумать? — с нажимом спросила я, пристально глядя ему в глаза.

Боцман снова уставился на меня своим тяжелым взглядом.

— Да не знаю я никого! — рявкнул он.

— Смотри, Боцман, — сказала я, поднимаясь со скамьи. — Имей в виду, убойный отдел всерьез взялся за это дело. И они перетряхнут всю вашу малину, всех повяжут и начнут разбираться очень конкретно. И тогда, сам понимаешь, могут всплыть не очень хорошие дела, которые до поры до времени числились «висяками». Зачем вам весь этот шмон? Может, сделаем все по-тихому, без лишнего шума? Подумай хорошенько, кто из ваших людей мог ошиваться пять дней назад поздно вечером в районе Костромской улицы?

— Наших точно никого не было, — буркнул он. — У нас серьезные ребята, выходят только на дело, когда надо, и все оговаривается заранее. Они ж не малолетки какие, чтоб просто так по дворам шататься по ночам и приключений на свою задницу искать. Ищи среди тех, кто без наркоты и минуты не может продержаться. Вот они за зелье готовы глотку перегрызть, потому и бродят ночами.

— Ладно, — сказала я, — и на том спасибо! — И вышла из «Нерыдай-ки».

На улице меня ждал Венчик.

— Что тебе Боцман сказал? — спросил он.

— Да немногое он сказал, почти ничего, — сокрушенно покачала я головой. — Сказал, что его люди по вечерам тихо-мирно дома сидят, чай с баранками пьют и телевизор смотрят. В общем, культурно отдыхают после трудового дня. Посоветовал искать среди наркоманов. Слушай, Венчик, может, ты знаешь, где такие обретаются?

Я с надеждой посмотрела на Аякса.

— Наркоши, говоришь? — задумчиво переспросил Венчик. — Погоди, дай подумать… Точно, знаю одного такого! Он и сам употребляет, и других снабжает.

— Отлично! — обрадовалась я. — Как его зовут, где живет?

— Артемка Епифанов его зовут. Сажали его, сажали, а он все одно: выйдет — и за старое принимается, — махнул рукой Аякс.