Мария Спасская - Флейта гамельнского крысолова

— Вот зараза, и в самом деле ведет потайными тропами, — удивлялся Ласточкин, пробираясь узкими коридорчиками, о которых, должно быть, раньше не имел ни малейшего понятия.

Я насчитала три уровня, на которые мы опустились, и на четвертом мы вдруг попали в просторную залу, заставленную горящими свечами. Обнаженная многодетная безмолвно лежала на топчане, а перед ней стоял коленопреклоненный Валера. Было похоже, будто он молится, однако при нашем приближении парень вскочил и бросился бежать. Следом за парфюмером побежал и Ласточкин, но в следующее мгновение я увидела, как Валера развернулся, прыгнул на своего преследователя и, накинув на шею петлю, принялся душить.

Несмотря на внезапность нападения, Ласточкин фонарь из рук не выпускал, и круг света бешено скакал по стенам, полу, потолку. Если бы не рыжий кот, кинувшийся на душителя и вцепившийся Валере прямо в лицо, минуты Ласточкина были бы сочтены. Но Рыж-Пыж так рьяно рвал и кусал парфюмера, что тот отпустил свою жертву и спасался бегством теперь уже от кота. Из кармана убегающего выпал некий стальной предмет, напоминающий серебристый стержень, и покатился, звеня по бетонному полу. Несомненно, это была флейта. Тот самый доминатон, о котором в последнее время все вокруг меня только и говорили. Кот было бросился за флейтой, но недалеко от стены вдруг замер и, прижав уши, утробно зашипел. Рыжая шерсть на его загривке ощетинилась, спина выгнулась дугой.

Снедаемая любопытством, я двинулась к стене и тоже остановилась, не в силах поверить в увиденное. Из-за угла вышел невысокий, коротко стриженный черноволосый мужчина в перетянутой портупеей гимнастерке и брюках-галифе военного образца. Круглые карие глаза на худощавом смуглом лице были устремлены на лежащий у стены доминатон. К моему изумлению, черноволосый прошел сквозь кота, как будто его и не было вовсе, нагнулся, поднял доминатон и неспешно свернул за угол. Кот перестал шипеть и припустил за ним. Я двинулась следом за котом. Заглянула за угол и в пляшущем свете фонаря участкового Ласточкина смогла различить только бегущего по совершенно пустому подземному коридору кота. Куда делся смуглый тип в гимнастерке, осталось для меня загадкой.

Покрывшись липким потом и чувствуя, как шевелятся волосы на затылке, я устремилась к Ласточкину. Тот уже поднялся на ноги и отряхивал с брюк серую пыль.

— Упустили мы Валеру, — отдуваясь, сердито проговорил он.

Зачем-то подул на фонарь и направился к импровизированному алтарю.

— Надежда! — позвал он. — Надежда! Ты жива?

Женщина открыла глаза и бессмысленно посмотрела на Андрея Сергеевича.

— Вставай, Надя, пойдем к твоим детям. Что же ты, дура-баба, к маньяку ребятишек привела?

— Он не маньяк, он мой суженый, — нимало не смущаясь собственной наготы, проговорила Надежда, слезая с высокой подстилки. — Когда-то, очень давно, когда я была еще маленькая, Аркадий Борисович говорил, что я — идеальна. Он подарил мне тетрахорд. А у Валеры есть доминатон. Это значит, что мы с ним — совершенные мужчина и женщина. Мы с Валерой положим начало новому человечеству.

— Надя, что за чушь ты городишь? Твой Валера — убийца. Он девушку задушил. И на меня с удавкой бросился.

Надежда больше не спорила, только бессмысленно улыбалась, молча следуя за Ласточкиным и лишь время от времени протягивая руку и гладя его плечо.

— Да хватит тебе, надоела! — не выдержал очередного поглаживания участковый.

— Век за тебя молиться буду, Ласточкин, — пообещала женщина. — Ты такой красивый.

— Вот и молись, — разрешил участковый. — А руками не трогай.

— Буду за тебя молиться, чтобы призраки тебя не тронули, — как бы разговаривая сама с собой, продолжала Надежда. И, обращаясь к участковому, уточнила: — Ты призраков видишь?

— Скажешь тоже! — отмахнулся Андрей. — Откуда им взяться?

— Ну как же, только что призрак военного забрал оброненный Валерой доминатон, — заволновалась Надежда. И, немного помедлив, закончила: — Я даже знаю, как этого человека зовут. — Женщина понизила голос и продолжила: — Иногда у меня возникает ощущение, что когда-то, очень давно, меня звали Лида. Я была легкая, как перышко. И танцевала в балете. И знала человека по имени Родион. По фамилии Рокий. Он был большой начальник и страшный человек. И только что призрак этого Родиона Рокия забрал доминатон.

— Ну да, конечно! Пришел по подземелью прямиком из подвалов Лубянки… — начал было участковый, но, осекшись, посмотрел на собеседницу долгим внимательным взглядом и, чтобы переменить скользкую тему, спросил: — Ты как в подземелье-то попала?