Мария Спасская - Флейта гамельнского крысолова

В тот же день участковый Ласточкин написал рапорт об увольнении, чтобы раз и навсегда уехать из Москвы и вернуться в Питер, но получил отказ.

— Еще чего придумал! — бушевал начальник отделения подполковник Радищев. — Ты, Ласточкин, оставил нас без инспектора по делам несовершеннолетних, доведя жену до того, что Зинаида превратилась черт знает в кого! Теперь и сам бежишь, как трус! А, между прочим, у тебя на участке орудует маньяк-убийца! Лично ты, как участковый, что-нибудь сделал, чтобы его поймать? Когда поймаешь, тогда и катись на все четыре стороны!

Так и получилось, что в деле поимки Чистопрудненского Душителя у участкового Ласточкина был свой личный интерес. Андрей Сергеевич был готов на что угодно, чтобы ускорить это событие и положить конец мучительным встречам с деградировавшей женой.

— Я похитил девушку? Ну, ты, Зинаида, даешь! — присвистнул Ласточкин. — Эта девушка — свидетельница. Я принес ее на место преступления, собираясь вытрясти признание в пособничестве маньяку. Пойдем, Берта.

И я двинулась за участковым. Следуя рядом с Ласточкиным, я больше не пыталась сбежать, а шла, отвечая на его вопросы.

— Ну что, подруга, — допрашивал меня участковый. — Сама расскажешь, откуда у тебя карта катакомб?

И, не сбавляя хода, он вынул из кармана и многозначительно продемонстрировал оставленную Добрыней схему столичных подземелий.

— Я тебя сразу заподозрил. То-то ты все крутилась рядом с местом, где нашли труп задушенной Ульяны Загорской. А когда услышал, что тебя называют Берта, понял — ты знакома с преступником и, может быть, даже помогаешь ему в его зверствах.

— Что вы такое говорите? — прошептала я вмиг ставшими лидокаиновыми губами.

— Не прикидывайся овцой! — жестко прикрикнул участковый. — Все ты прекрасно понимаешь! Или не знаешь, что на месте преступления кто-то нацарапал «Добрыня плюс Берта»? Как ты думаешь, много в районе Чистопрудного бульвара обитает Берт? Ну, Добрыня — это понятно. Это кликуха. Но Берта — это же ты! Рассказывай, кто такой Добрыня и почему на твоей карте крестом обозначено место убийства Загорской?

И тут меня осенило — это же участковый вырвал у меня сумку!

— Так это вы! Как вы могли? — резко останавливаясь, возмутилась я. — Отобрали у меня сумку, как какой-то бандит.

— А как с тобой прикажешь разговаривать? В «Гамбринус» ты не хочешь идти, катакомбы осматривать тоже. Должен же я был заглянуть в твою сумку и убедиться в причастности к убийствам.

— Нет никакой причастности. Добрыня — это мой бывший парень. Он готовится к апокалипсису и присматривает местечко, где это дело можно пересидеть. Для того и скачал из интернета карту московских подземелий. А крестом отметил место, где ему настучали по голове. Он парень здоровый, но все равно получил. После этого решил уехать подальше от Москвы, заявив, что тут упыри на каждом шагу.

— Могу я поговорить с твоим дружком?

— Говорю же, он уехал.

— Далеко?

— В Карелию.

— А что, по радио передавали, что в Карелии отменили конец света?

— Вопрос не по адресу, — буркнула я, продолжая стоять на месте и колупать ногтем старинный кирпич.

— Ладно, пошли, — скомандовал Андрей Сергеевич, устремляясь вперед.

Я оставила в покое каменную кладку и, шатаясь от слабости и шума в ушах, побрела следом за участковым, подсвечивающим дорогу мощным фонарем.

— Что за дрянь вы мне вкололи? — вяло поинтересовалась я.

— Слабенькое снотворное, скоро отпустит, — безмятежно откликнулся Ласточкин, уверенно шествуя вперед.

Надо отдать должное, катакомбы и в самом деле он знал хорошо. Наклонив головы и следуя за кругом света, мы прошли узкими коридорами и оказались в просторном сводчатом зале. Андрей Сергеевич направился к дальнему концу зала и, приблизившись к стене, ткнул в кладку пальцем.

— Вот. Читай. Под этой самой надписью и нашли задушенную девчонку, на этом вот самом матрасе.

И в самом деле. «Добрыня плюс Берта».

— Ну, что ты теперь на это скажешь?

— Милый, милый Добрыня, — выдохнула я. — Надо же, нацарапал такой трогательный пост!

— Эх, бабы-бабы! — Участковый плюнул в сердцах себе под ноги. — Нет в вас логики!

Растроганная до глубины души, я в первый момент не обратила на предмет на земляном полу никакого внимания, однако, опять скользнув взглядом, замерла, боясь поверить в увиденное.

— Андрей, — осторожно позвала я.

— Чего тебе? — нехотя отозвался участковый.

— Идите сюда, Андрей!