Александр Коренюгин - Не помогайте мне. Я сделаю все сам

— Никто тебя обыскивать не будет, — возразил Алексей, — но посмотреть внимательно флэш-карты стоит. Я верю, что Никита хорошо знает технику, но не на том уровне, что мой гений. А чтобы Никита не обиделся, мы ему про наши эксперименты ничего не скажем.

Через полчаса возле курятника стоял вездеход из Астреи. Марик и Артем забрали ящик с патронами, пистолеты, деньги и в отдельном пакете диктофон и флэш-карты. Алексей рассказал, что с этим грузом нужно делать и они уехали. И надо отметить, что очень своевременно уехали. В главные ворота дома уже въезжала милицейская машина.

На Андрея надели наручники и отправили в камеру предварительного заключения отдела милиции. Степан был уверен, что с Андреем предстояла большая работа и сбор улик. Одна улика уже была в его руках — фиктивная доверенность на продажу дома Базылевых. Но это всего лишь мошенничество в особо крупном размере и наказание до 10 лет исправительных работ. Тимофей настаивал, что есть еще убийство Артема, а эта статья грозит смертной казнью.

— Мы будем работать, — успокаивал Тимофея следователь, — но пока уголовное дело будет возбуждено по факту мошенничество. Убийство, если он его совершил, еще нужно доказать. Вы мне уже передали целый мешок вещественных доказательств, криминалисты начнут с ними работать и обязательно, как минимум, обнаружится еще один соучастник или подельник, пока не знаю, как назвать. Скорее всего, сыщется женщина или, возможно, женщины, которых он приводил сюда. Тимофей Сергеевич, Вы не хуже меня понимаете, что с Гуляевым предстоит длинная, кропотливая работа.

— Сегодня с ним здесь был еще один человек, — сказал Тимофей, — тот, определенно, при власти. И не простой, а правоохранительной. Мне голос показался знакомым, мог с ним общаться по службе. Я уверен, что он будет пытаться вытащить Гуляева. Мне кажется, что этот чин тоже замешан. В мошенничестве — это точно. Он приходил на встречу в кафе и проявлял заинтересованность в продаже дома. Там деньги, и немалые. Наверное, часть от сделки ему причиталась. Я, если вспомню этот голос, позвоню.

— Вы, уж постарайтесь, — попросил Степан

— Да, постараюсь, — согласился Тимофей, — Знаете, как бывает, забыл что-то и вспомнить никак не получается. Но память, очень необычное свойство человека. Она имеет свои запасники, или кладовые, не знаю, как точно определить. Проходит какое-то время и, вдруг, в голове совершенно четко всплывает забытая деталь. И это уже тогда, когда и нужды-то в этом особой нет.

— Нет, это не тот случай, — сказал Степан, — Что-то вспомните, даже мелкую деталь, и сразу звоните.

— Да, я понимаю. Возможно, вспомню… И еще у меня есть одно пожелание. Привяжите личность Гуляева к погибшей в колонии Базылевой Фаине. Возможно, тогда следствие сможет выйти на убийц моих родителей и сына. То, что Гуляев моего сына шантажировал, это уже точно. Алексей Вам улики подбросит. Они у нас уже есть. Но кто был на крыше, и кто столкнул Артема с парапета, пока совсем неясно. Хотя и здесь уже можно делать определенные выводы — не было смерти по осторожности. Было убийство. Так и с моими родителями — я уверен, что Фаина по какой-то причине призналась, что это она убила стариков. Возможно, ее запугали, шантажировали или что-то пообещали. Она сама была склонна к шантажу во всех его проявлениях, причем, при этом свято верила в то, что совершает праведное дело во имя собственного блага. Возможно, и здесь не сумела отличить ложь во имя показателя по раскрытию преступлений, от мнимой помощи, ранее высокопоставленной и оберегаемой от жизненных неурядиц особе.

— Мне по долгу службы приходится иногда сталкиваться с людьми, уверенными в своей исключительности и недосягаемости. Потом это проходит.

— Да, проходит. Знаю по себе, — Тимофей до самого суда не верил, что его могут осудить. — Кто-то чего-то нагородил Фаине, она и подписала себе приговор, величиной в смертную казнь. А потом сама повесилась? Тоже нереально, ей готовили апелляцию, весомую апелляцию. Убили ее, чтобы не развалила версию раскрытого преступления.

— Я еще раз Вам обещаю, — на прощание заверил Борисенко, — что тщательно во всем разберусь. А высокие чины мне никогда большой помехой не были. У них своя работа — меня контролировать, у меня своя — улики собирать и доказывать. Если же обнаружится соучастие в этом деле некого чина из правоохранителей, то, наверняка, есть чины еще выше и по званиям, и по должностям. Если виновен и замешан, то будет привлечен и наказан.