Маргарита Макарова - Безупречная смерть. Детектив

– Нее…, там сейчас уже нельзя войти. Я там все эти калитки позапирал. Игорь там железные калитки поставил – ну я их и запер. Но войти сюда – нет проблем. Через лес, через дыры в заборе. Через сам забор. А вышка у нас одна – водонапорная, да и та на ладан дышит. Скоро без воды будем сидеть.

Центральная линия проселка пересекалась боковыми ответвлениями. Перпендикулярные линии дорог шли вверх, к полю, и вниз, к лесу. Они поравнялись с 7 линией. Около поворота был ссыпан песок. Председатель облегченно вздохнул. Он остановился и махнул рукой вниз, к лесу.

– Ну вот, вам сюда, на 7 линию. Там вам Зоя все расскажет. Она нашла труп.

– А родственникам сообщили?

Следователь никуда не торопился. Он остановился у поворота дороги и мягко улыбнулся.

– Да, Зоя звонила вчера ее сестре. Та сказала, что сегодня утром подъедет.

– Все же расскажите мне, кому принадлежит участок? Расскажите, что знаете об этой семье. И давайте уж пройдем к дому.

Сторож еще отхлебнул из бутылки. Все тронулись вдоль заборов. Собаки не отставали от хозяина и внимательно изучали канавы и кусты, время от времени задумчиво оглядываясь и с сомнением поглядывая на следователя.

– Ну, что сказать, – Олег Павлович вздохнул. – Тут все все друг о друге знают. Нанизывается все друг на друга. Кто как живет, у кого трусы посреди цеха упали, у кого дочку убили. Бабку-то их все знали. Она в литейном цехе работала. Она и взяла участок, позже всех правда. Ну, там долгая история с родственниками у нее была. Потом вот все умерли, остались только сестры. Внучки, то есть.

– Значит это их дача?

– Формально – нет. Формально – дача записана на бабку. Они не стали возиться с документами и переписывать участок на кого-то из живых. Мать-то у них умерла давно, лет пятнадцать назад. В автокатастрофе разбилась. Девок-то – бабка растила, одна. Хотя мать тоже одна была, так их родила от разных мужчин. В последний год, правда, ей повезло. Замуж вышла. Удачно так! Сразу с мужем и дочками в Париж укатили. Бабка-то так радовалась за них. И вот, поди, как обернулось. Там она и разбилась вместе с мужем. В Париже как раз какие-то волнения были, что ли, так даже тела ее не привезли, говорили, сгорело. Девочки сиротами одни вернулись… – он вздохнул.

Они подошли к лесу. Под фонарем были большие металлические ворота, выкрашенные черной краской. Около них стояли две милицейские машины. Здесь их ждала Зоя. Она была в розовой, с переливом, куртке, синих спортивных штанах, что продают на рынках по сто рублей за штуку, и огромных резиновых сапогах. На куртке была зеленая заплатка.

– Зой, вот, привел… рассказывай… как и что, – обратился к ней председатель. – А я, если можно, пойду уж. Не лежит у меня сердце на трупы смотреть.

– Слабонервный что ль? – низким голосом хохотнула Зоя.

Она была с непокрытой головой. Рыжие волосы были гладко зачесаны назад и собраны в смешной, маленький, высокий хвостик. Обручем, приглаживающим тонкие волосы, служила косичка из искусственных волос. В ушах были классические сережки с синим камнем, то ли остатки былой роскоши, то ли ностальгия по ней.

– А мне какого было тут… целую ночь, рядом с трупом. А может и убийцей… Одной!

Она смотрела свысока, и это было легко, когда выше всех своих собеседников на голову.

– У тебя же собаки, – председатель обернулся, уже готовый убежать подальше отсюда.

– У нее тоже была собака, – Зоя сдвинула брови и сурово посмотрела на хлипкого следователя. Она замолчала.

– Да, я читал рапорт об обнаружении трупа. Собака-то нашлась?

Потапенко смущенно посмотрел на женщину снизу вверх.

– Нет. Убежала, как дверь открыли… навылась… бедняжка.

Председатель нервно и суетливо переминался с ноги на ногу, готовый дать старт в любую минуту.

– Ну, я пойду, пожалуй? Если понадоблюсь я всегда тут. На 8 линии. Зоя покажет.

Он развернулся и, не дожидаясь ответа следователя, смешно перебирая ногами и гребя руками как веслами, засеменил вдоль линии вверх, к централке. Через минуту его пятнистая военная телогрейка охранника-рыболова скрылась в проулке.

Сторож и следователь тоскливо посмотрели ему вслед. Солнце припекало, ветра не было, был отличный день бабьего лета.

– Как вы обнаружили труп?

– Да, я уже рассказывала, когда звонила в милицию. – Зоя недовольно фыркнула. – Собака выла двое суток. Ну, думаю, что ж такое, собака воет, свет Анька не включает, сама не показывается, даже собаку не выпускает. Пошла, в окно посмотрела, а там она с кровавым лицом на диване лежит, не откликается. Глаз, и тот, только один. Жуть какая.