Маргарита Макарова - Безупречная смерть. Детектив

– Вот смотри, тут все продумано. Вот, видишь? – Хавиер задыхался от гордости и восторга.

Рядом с кроватями лежали рулоны салфеток и упаковки презервативов.

– И вообще, ты знаешь, потрахаться на глазах у всех – это дорогое удовольствие.

Он сел на край мягкого матраса, обнял Анну за бедра и притянул к себе. Анна медленно положила руки ему на плечи. Он наклонился назад, и они оказались лежащими рядом с Антонио и Марией. Хавиер не сводил глаз с потолка. Зеркало наверху позволяло ему наблюдать за происходящим, не изменяя позы и не поворачивая головы.

Внезапно, Анна ощутила что ее спину целуют. Еще какие-то руки заскользили у нее по рукам и плечам… И, вдруг… Все изменилось. Стон, похожий на крик, прозвучал совсем рядом, почти у нее над ухом. Это не был стон наслаждения от прикосновения желанного тела. Звуки свидетельствовали о боли, и боли сильной. Судорожное движение рядом ощущалось в резких колебаниях матраса. Анна вскочила еще раньше, чем Хавиер разглядел что-то в нависающем над ним зеркале.

– Что случилось?!

Анна увидела корчащееся коричневое тело Антонио. Оно было спортивно и накачено, выглядело значительно моложе своего хозяина. Поджарое. Без лишнего жира, без свисающей кожи – этому телу точно нельзя было дать 50 лет. Если бы оно еще так жутко не извивалось бы сейчас, перед ней, в коликах какого-то приступа.

– Что случилось? – повторила свой вопрос Анна. – У него что, приступ какой-то?

– В ванну, – прошипело тело, катаясь по кровати и хватая ртом воздух.

Хавиер подхватил мадридца под мышку, Мария взяла его с другой стороны. Они вышли из комнаты – кровати. В конце коридора была туалетная. Его стоны только чуть-чуть превышали по тональности стоны, раздававшиеся из комнат. Вдруг мадридец остановился, скрючился и его вывернуло прямо на белый палас.

– Врача, надо врача. Хавиер, иди на рецепшн этого заведения. Тут наверняка должен быть и врач, раз тут все по высшему разряду

Она вытолкнула Хавиера из под испанца и усадила того прямо на палас. Антонио мягко обвис, прислонясь к белой стенке. Анна присела перед ним на корточки.

Подняла его голову.

– Антонио, вы слышите меня, Антонио!

– Плохо… тошнит… пойдемте… уведите меня отсюда… я не хочу, чтобы меня тут видели такого.

Его речь была невнятной, но быстрой. Он сделал еще несколько попыток заговорить, перемежающихся с судорожными движениями тела. Его снова вырвало. Анна оглянулась.

– Да что же ты еще стоишь?! Беги за врачом. Или вызови его.

Хавиер, наконец, сделал движение по коридору. Мария стояла рядом, сложив руки на груди крестом, как бы прикрывая ее. Ее белые волосы разметались по плечам, глаза были испуганы.

– Мария, принесите полотенце из туалетной комнаты. Намочите его только.

– А лучше два, – крикнула Анна уже ей вдогонку.

Из комнат, на крики и стоны, стали выходить люди. Все они были голыми. Разных возрастов. Они испугано смотрели на происходящее, не решаясь подойти поближе.

– Хоть кто-нибудь, среди вас есть доктор?

Никто не пошевелился. Люди стали уходить.

Анна стояла перед загоревшим, мускулистым телом на коленях, сама беленькая и хрупкая, и придерживала его за плечо, что бы он не упал. Он начал задыхаться.

– Антонио, Антонио, вы слышите меня?!

Антонио не пошевелился. Девушка снова подняла его голову. Глаза его были широко раскрыты. Зрачки расширены. Видно было, что он ничего не слышит и не видит.

Подошла Мария с двумя полотенцами. Анна обтерла мадридцу ноги, залитые рвотой. Прикрыла ему колени. Вдруг, пальцы испанца судорожно сжались, и он замер.

К ним подошел мужчина, наспех завернутый в полотенце. Присел рядом. Пощупал пульс.

– Похоже, это все… Он умер…

Он положил его вдоль стены.

Хавиер подошел к девушкам уже одетый. Анна резко встала и схватила его за руку.

– Бежим, – прошептала она ему на ухо. —

– Опять?!

Хавиер отодвинул ее от себя.

– Теперь-то чего?

– Он умер!

Осеннее утро на подмосковных дачах выдалось суетливым. С раннего утра на 72 км от Москвы, на повороте с Волоколамского шоссе на грунтовую дорогу дачного поселка «Красный Октябрь», стояли встречающие. Председатель и сторож дачного товарищества ждали оперативно-розыскную группу. Две милицейские машины лихо развернулись и затормозили, заметив энергичное махание встречающих. Из одной из них вышел низкорослый и худенький человек. Круглые очочки, в тонкой черной оправе, сползали ему на нос. Такие носили в свое время деятели партии и революции.