Александр Гущин - Империя зла. Вызываю огонь на себя

В жилище старика Федосеев вернулся 13 ноября. Военные ушли 12-го утром, сняв отпечатки пальцев у Ивана Шариповича. Когда Михаил Исаевич вернулся, дед был уже при смерти. Умирающий шептал, что военные обмолвились, что беглец, вероятно, ушел на юг, в сторону границы.

– Они не доказали, что в автомобиле «Победа» был именно я, – подумал с некоторым облегчением Федосеев.

Жизненный путь старика Шариповича завершался, он просил только пить и привести священника. Подавая воду, советский шпион обронил:

– Зачем священник, ни одной иконы нет, поздно вспоминать бога.

– Потому нет икон, за иконы судить будут. В 1944 году СМЕРШ нашел икону в моем вещмешке. В НКВД били долго меня, ну и я четверых костоломов изувечил, силушка была, слава богу…

Ивана Шариповича как будто забила падучая, он застонал и заскрежетал зубами.

– Заставили съесть икону, нелюди. Сломали…. Матушка в бога православного нарекла верить. А прадед мусульманином был…. Слушай Федос…

Дед Лапа умирал. Слова его звучали то громко, то звенели свистящим шепотом. Он вспоминал детство, войну.

– У прадеда бороденка была жидкая, татарская, а я весь волосами оброс, – дед приподнялся и показал рукой на север, северо-восток.

– Федос…. Поезжай в Приютное, Федос…. Видел я видение…. Где речка Сорочка встречается с Новотоцкой подойдет к тебе мальчик…. Мальчишка лет двенадцати. Он Спаситель от СМЕРШ… от ГБ, от НКВД. Помоги ему, Федос…

Поезжай в Приютное…. Там я дед Лапа…. Первый боец я…. Поклонись могилам предков…. Помоги….

Иван Шарипович Иванов умер днем, к вечеру Федосеев подготовил все для погребения покойного. Просмотрел документы, фронтовые фотографии умершего. Осознал, что усопший внешне похож на него, полковника ГРУ Федосеева. Волосы у обоих седые. Усы и бороду можно отрастить. Состарить лицо с помощью солнца и гримерных принадлежностей не представляет трудностей.

Из письма сестры следовало, что родных Ивана, кроме неё самой, в селе Приютном нет.

Звание юродивого позволяет не помнить подробностей прошлой жизни. Мешали полковнику отпечатки пальцев, но для человека, работающего в ГРУ, нет ничего невозможного.

В чемоданчике с гримерными принадлежностями, кои изготавливал богатый институт маскировки Главного разведывательного управления, нашлось несколько тюбиков-баллончиков с твердеющим на воздухе жидким спреем. При распылении на кисти рук спрей затвердевал и копировал отпечатки ладоней и пальцев. Превращался в дышащие для предотвращения отпотевания рук тонкие незаметные, гибкие пленки-перчатки. Незаметные плёнки несли на себе нужные для разведчика следы. Перчатки-плёнки советские разведчики называли «варяжками».

Методом зеркального отражения с выворачиванием наизнанку оттисков, применяя вспомогательный тюбик для фиксации зеркального отражения, Михаил Исаевич изготовил несколько пар тончайших «варяжек» с отпечатками рук покойного. «Варяжки» советские разведчики не любили, так как они требовали тщательной подгонки к собственной руке, легко повреждались и, при внимательном исследовании, их можно было обнаружить. Потом их надо было смазывать специальным жиром, чтобы они оставляли следы.

С варяжками полковник работал долгое время, специальным штампом вырезал отверстия для ногтей. Затем изготовил несколько тончайших, плоских пленок – отпечатков с ладоней и пальцев усопшего деда Лапы. Специальным клеем Федосеев укрепил гибкие пленки на своих руках.

Весной 1963 года, когда лицо шпиона скрыла отросшая борода и усы, Федосеев, под личиной юродивого деда Вано, посетил селение Казбеги, где почтальон вручил ему письмо. Соседка оповестила о смерти сестры Анастасии, о том, что дом Ивановых пуст.

Вернувшись в жилище деда Лапы, бывший полковник ГРУ принял решение. Еще раз разровнял, замаскировал могилу деда, разбросал камешки на могиле, уничтожил одежду и вещи беглого.

Взяв необходимое, отправился на край земли, в глухую Оренбургскую область, планируя переправить оружие, и некоторые нужные для шпиона вещи после того, как освоится на новом месте.

22 июня 1963 года разговор стариков в селе Приютном, что в Тоцком районе Оренбургской области не сулил ничего хорошего полковнику ГРУ Федосееву Михаилу Исаевичу. Федосеев жил в доме Деминой (по фамилии мужа) Анастасии, что умерла в прошлом году. В селе и в новом убежище Михаил Исаевич вел себя осторожно, зная, что любой промах ведет его к смерти. Отпечатков пальцев в жилом помещении полковник не оставлял, позаботился, чтобы в случае обыска обнаружили отпечатки пальцев Ивана Шариповича.