Александр Гущин - Империя зла. Вызываю огонь на себя

– Советские разведчики занимаются онанизмом!

Летом 1971 года у Черного озера, там, где местные жители побаивались появляться, Михаил Исаевич записывал фамилии советских офицеров, которые диктовал отпускник, служащий Советской Армии Александр Гущин. Десантник не забыл обидных слов об онанизме, поздоровавшись, уколол полковника:

– Органы вербуют с помощью половых органов? Поэтому внутренних дел органы?

– Александр натянуто расхохотался:

– Что разведчик скажешь, член покажешь, или мой посмотришь?

Такими словами часто приветствовал матерого шпиона. Александр не знал, что шпионы совсем не обидчивы, свои слабые стороны норовят приспособить для пользы дела.

Дед Лапа не обижался, он подробно расспрашивал о советских офицерах, которые могли иметь отношение к советской разведке. Что они говорят, как общаются с солдатами, как общаются друг с другом, всё интересовало шпиона.

Сержант Советской армии удил с дедом рыбу и красочно описывал свою службу.

Федосеев пояснил Гущину, что всех важнее это его тренер по стрельбе майор N.

Примечание цензора: Фамилия майора N изъята из произведения и не упоминается, по соображениям государственной безопасности.

– Можно обратить внимание на полковника Жабина и на генерал майора Лисова, но что они сотрудники ГРУ американцы знают и без нас. Недавно Лисов загубил на крыше мира четырёх парашютистов. На пике Ленина. Теперь у вас в дивизии обретается. Убийца на пике славы, – заметил, как бы, между прочим, Михаил Исаевич, следя за реакцией Гущина.

– Хочешь сказать, что можешь о майоре N переправить информацию за рубеж? – ехидно спросил Александр, но зачем-то оглянулся по сторонам,

– Это тебе не по плечу, дед.

Федосеев промолчал. Он прекрасно понимал игру Гущина, молодой, но хитрый солдат старался оказаться ни при чем, в случае провала.

Начал службу Александр в учебном полку курсантом. Командиром учебной дивизии был генерал майор Халилов. Особисты в дивизии зверствовали. Во времена Сталина люди боялись, что их без цивилизованного суда расстреляют, либо сошлют в ГУЛАГ. Во времена Халилова в семидесятые годы двадцатого века, в советской дивизии, (судя по запискам Федосеева и во всей Советской Армии), был психологический, психофизический беспредел.

Как только Александр принял присягу, особист перед строем зачитал его письмо малолетней сестренке. С помощью нейролингвистического кодирования мозга, Гущина пытались зомбировать страхом секса с сёстрами. Был ли секс или его не было, психологов ГРУ факт деяний не интересовал. Важен результат зомбирования! Сенсорное сознание искреннего паренька нестандартно реагировало на вопросы дистанционных детекторов Правды, сбивая не очень грамотных советских разведчиков с толку. Стеснительный паренёк под незаметным влиянием советских разведчиков превращался в диверсанта-десантника, во врага советской системы.

Десантник не удивился, что особый отдел дивизии вскрывает чужие письма, не удивлялся диверсант Гущин, когда его письмо сестрёнке зачитали перед строем. Работники ГРУ были уверены, что Гущин никому не расскажет, что это его письмо читали всей батарее десантников. Память клиента блокируется, чтобы не испытывать позор. Маленький пустячок не заметили работники ГРУ. Не было позорных деяний, значить память клиента не подчинилась диссертациям учёных разведчиков ГРУ и КГБ. Гущин прикидывался непонимающим. Непонимающему работники КГБ и ГРУ иносказательно говорили, какой низменной душой обладает солдат советской Армии Гущин.

Федосеев понял, что нестандартного паренька будут зомбировать изо всех сил. Опускать психику солдат – работа шпионов ГРУ и КГБ.

Учитель Федосеева – черноглазый, черноволосый генерал утверждал с кавказским акцентом, что не вербуемых людей нет, есть плохие вербовщики.

Особисты дивизии проводили психофизические опыты не только с Гущиным. На следующий день после присяги, покончил с собой солдат из соседней казармы. Молодой военнослужащий повесился в веселом березняке, рядом с угрюмым темным ельником. Самоубийца висел на суку красивой берёзы. Берёза, с кудрявыми ветвями, кои начинали расти из тела дерева на высоте порядка двух метров, виднелась из окна штаба части. Военная часть 71363 пряталась в смешанном литовском лесу. Не успевшие поблекнуть красные и желтые листья лежали на поникшей траве пестрым персидским ковром. Заместитель командира полка полковник Крохин топтал ковер, наблюдая, как санитары вынимают труп повесившегося из смертной советской петли.