Ксения Брюсова: Зоя

Так преисполненная искренним чувством благодарности к тетушке Зоя переехала из видавшей виды комнатки университетского общежития в двухкомнатные, шикарно меблированные хоромы с большими (по меркам советского времени) кухней и ванной, просторной гостиной и изолированной спальней, расположенные в тихом квартальчике в самом центре города, застроенном после войны сталинскими домами, с тенистыми дворами, заросшими старыми липами и кленами. Эту квартиру больше полувека назад государство предоставило тетушкиному отцу, и в ней прошла вся жизнь Зоиной благодетельницы. Уезжая, тетушка оставила все, что за десятилетия нажили ее родители и она сама. В кухне стояли два прекрасно сохранившихся буфета из полированного дерева на ножках, с раздвижными стеклянными дверцами, заполненные до отказа красивой посудой из обеденных, чайных и кофейных сервизов советских времен, круглый стол с четырьмя мягкими стульями в комплекте, отлично работавшие, несмотря на немаленький возраст, импортная электроплита и холодильник. Почти всю гостиную занимал гарнитур из темного полированного дерева, состоявший из неимоверно вместительной гэдээровской полированной стенки с баром, в котором при открывании зажигалась лампочка, массивного письменного стола с двумя встроенными тумбами и закрывавшимся на ключ ящиком посередине, возле которого стояло кресло с деревянными подлокотниками и спинкой, и удобного дивана с множеством мягких подушек. Спальня тоже была обставлена по моде советских времен – импортный шпонированный гарнитур с просторным гардеробом, полутораспальной кроватью, двумя прикроватными тумбочками, банкетка и трельяж со стоявшей на нем бронзовой статуэткой никому не известной обнаженной женщины, застывшей в позе Венеры. Тетушка даже оставила ей старинный кабинетный рояль известного лейпцигского производителя – военный трофей из Германии, добытый тетушкиным отцом. Играть Зоя не умела, поэтому ценный инструмент стоял нетронутым с самого тетушкиного отъезда, но Зоя трепетно следила за его сохранностью. Со стороны могло показаться, что Зоя из-за своего возраста не вписывалась в ретростиль квартиры, но это не так. Вопреки всему среди казавшихся молодежи несовременным убранства «из прошлого» с оклеенными бежево-коричневыми обоями с дамасским узором стенами, высокими потолками с лепниной вокруг массивных хрустальных люстр она чувствовала себя в родной стихии и даже не помышляла о ремонте.

С трудом отогнав теплые воспоминания о собственном уютном жилище, Зоя наконец разобрала пакет с помявшимися при падении продуктами, отыскала на Тамариной кухне тарелку и вилку и уселась за красный стеклянный стол.

Для общепитовских пельмени оказались вполне съедобными и мясными. Зоя оставила половину на ужин, налила чаю и с кружкой пошла в оранжерею.

На улице преждевременно стемнело – тучи в конце концов накрыли город и разверзлись напоследок летней грозой со всеми обязательными атрибутами: оглушительным громом и сверкающими молниями. Сидя в кресле-качалке, Зоя задумчиво скользила взглядом по разномастным цветочным листьям.

Тамара позвонила ей вчера через час после того, как отчаявшаяся Зоя пошла на крайние меры.

Объявив начальнице отдела кадров, что отпуск необходим в связи со «сложными семейными обстоятельствами», Зоя с ужасом ждала разоблачения. Ей даже почудилось, что ее нос начал расти, как у лгунишки в известной сказке. Но, видимо, этот запрещенный прием редко использовался ее коллегами по редакции. Кадровичка замолчала, потом, вздернув тонкие брови, процедила: «Надеюсь, у вас все в порядке», поставила визу на заявлении и сухо добавила: «Я приглашу вас, когда все бумаги будут готовы».

Сгорая от стыда, что оказалась лгуньей, и одновременно гадая, с чем была связана спонтанная вспышка человечности кадровички, Зоя ретировалась к себе в каморку. Она не успела придумать более-менее реалистичную версию этих семейных обстоятельств и была очень расстроена этим. Мама всегда учила их с Николаем – врать нехорошо. Однако Тамарин звонок развеял все Зоины сомнения, полностью очистив совесть.

Чай в кружке закончился, гроза тоже, а это означало, что пора приниматься за кадки с фикусами. Зоя решительно поднялась и вышла на крышу. Несмотря на недавний ливень, день оставался теплым. Зоя неспешно прошлась по периметру, украдкой разглядывая соседские владения, скромно пристроившиеся по краям разлапистого участка Николая и Тамары.