Валерий Гусев - Нападение голодного пылесоса

– Ждите сигнала, - сказал Алешка, прощаясь.

– Пароль «Великан и Роза», - сказал режиссер.

Я чувствовал, что назревают интересные события. Вернее, они не сами назревают, а кто-то их организует. И я знаю - кто.

– Дим, - спросил Алешка, усевшись на тахту с ногами, - как ты думаешь, почему хороший человек иногда становится преступником?

– Откуда я знаю? Обратись в Академию МВД. Папа говорил, что там эти вопросы изучают.

– Что-то долго они их изучают.

– А ты уже догадался?

– Конечно. - И он рассказал мне про Пашку. - Вот я и подумал: хорошего человека делают преступником плохие люди. Смотри: фермер выгнал Пашку с работы. Потом какой-то бандит сделал из него рэкетмена. А после уже и Ершиков постарался.

Я разозлился:

– Бедный Павлик! А сам-то он что? Малый ребенок? Знаешь что, Леха? Двойки легче получать, чем пятерки.

Лешка насупился. Он не любил, когда ему возражали. Ничего, обойдется. Шерлок Холмс тоже зазнавался.

– У тебя, Дим, - сказал он надуто, - совесть есть, а сердца нет.

– Это мама вчера про нижнюю соседку говорила, - небрежно бросил я. Мы давно с ней не ссорились. Пора ее на место поставить.

– А я не стесняюсь умные слова повторить.

– Ну, хорошо. Вот тебя бы выгнали из класса, как Пашку твоего с работы. К тебе бы подошел наш дурак Семенов и предложил покурить. А потом подошел еще один гад и предложил вытащить из учительской компьютер…

– Я что - дурак? - заорал Алешка и соскочил с тахты.

– Ты не дурак, - спокойно сказал я. - А твой Пашка - дурак!

Алешка нахмурился, но согласился. Однако, упрямец, продолжал настаивать:

– Дурак. Но не гад. И он исправился.

Я не стал больше с ним спорить. Сказал только:

– Завтра скачки. Ты готов?

Директор нашей школы был когда-то знаменитым военным - командиром мотострелкового полка. И когда при нашей гуманитарной школе возникла вдруг школа конно-спортивная, он не был очень доволен. Потому что все жизненные явления оценивал с точки зрения боевой целесообразности.

– В современном общевойсковом бою, - говорил он иногда на педсовете, - не место, к примеру, кавалерии. Шашки, копыта - это анахронизм. Это, пусть и боевая, но далекая история. Нам конники не нужны, нам нужны стратеги и тактики.

Что он этим хотел сказать, никто не понял. Но на то и директор школы, чтобы высказываться, хоть и непонятно, но по-своему мудро. И решительно.

Когда он в первый раз вышел на стадион посмотреть, как ездят на лошадях неудавшиеся стратеги и тактики, он долго хмурился на школьном крыльце и что-то ворчал негромко. Потом вдруг не выдержал, сбежал по ступеням и закричал Андрюшке Никишову:

– Ну как ты сидишь? Собака на заборе и то красившее. Спину держи! Голову вскинь, локти прижми. Ты же на лошади, а не на трамвае! Стратег! Тактик!

Никишов разозлился, упал с коня и сказал в сердцах:

– Знаете что, Семен Михайлович! Критиковать с крыльца может каждый. А вы покажите как надо!

– Ах ты, салага зеленый! А ну, подведи коня! Держи стремя, есаул молоденький.

И на глазах у всей школы Семен Михайлович, довольно толстый, тяжелый и пожилой, как добрый молодец, взлетел в седло, разобрал поводья, а потом по-разбойничьи свистнул (в нашей школе только Алешка и Галина Дмитриевна так свистеть умеют) и дал таких шенкелей коню, что тот с места прыгнул как большой заяц и помчался как бешеная собака. Но не на заборе. Что интересно - лошадь скакала под директором большими прыжками, а Семен Михайлович сидел на ней как влитой. Совершенно неподвижный. Будто он скакал не на лошади. Будто под ним мерно шлепал гусеницами мотострелковый бронетранспортер.

Директор сделал круг, вернулся к школьному крыльцу, браво соскочил с седла и небрежно бросил поводья Никишову:

– Напои коня, есаул молоденький.

Галина Дмитриевна похлопала в ладоши и сказала:

– Семен Михайлович, у вас посадка, как у донского казака.

Семен Михайлович покрутил ус и гордо сказал:

– Галка, а ты заметила, как я кренился на левый бок?

– Еще бы! Вы будто готовились шашку из ножен вырвать.

– А то! - и он ушел в школу писать всякие бумаги, гордо хлопнув дверью.

Поэтому на конно-спортивном празднике нашей школы, посвященном окончанию зимних каникул, Семен Михайлович возглавлял судейскую комиссию. Комиссия была очень большая и представительная, из двух человек. В нее вошли Семен Михайлович и Галина Дмитриевна.

Зато зрителей собралось очень много. В основном это были родители, учителя и ученики.

Тренер Галина выпустила на соревнование только пять человек, наиболее подготовленных, как она сказала. Все волновались - и зрители, и участники скачек. Зрители окружили футбольное поле, а участники толпились на своих лошадях на линии старта. Полковник Сережкин гордо сидел на Алмазе, уверенный в победе. Алешка Оболенский сидел на Карике… уверенный в победе.