Валерий Гусев - Нападение голодного пылесоса

…Спектакль прошел на одном дыхании! Успех ему был обеспечен уже в первом акте: бурные аплодисменты. В антракте взволнованный режиссер, в черном фраке, с красной гвоздичкой в руке, послал нас с Алешкой в фойе:

– Послушайте, что говорит зритель.

Зритель был разный. И большой и меленький. Но говорили все примерно одинаково. Ходили неторопливыми кругами по фойе и восхищались. А под ногами у них вертелись дети и тоже высказывали свое мнение.

Одна тетка: - Гениально! Такая оригинальная трактовка. Новаторская постановка! Так свежо, необычайно.

Другая тетка: - Особенно очарователен этот маленький Великан в безрукавном пальто на вырост. Так трогателен!

Один пацан: - И никакое не пальто! Это взрослый пиджак с оторванными рукавами.

Второй пацан: - И никакой не Великан, а Лешка из третьего класса.

Еще одна тетка: - Обаятельна эта кошечка. Как она грациозно забирается в сумку! А как мурлычет! Как наша Мурка.

Ее мрачный муж: - Наша Мурка не только мурлычет. Она еще и…

Тетка: - Помолчи, Василий. Ты в театре, а не в пивной. И нечего на все фойе делиться нашими домашними трудностями. Ты тоже, между прочим, когда был маленьким…

Мрачный муж: - Она маленькая, твоя Мурка, уже шесть лет!

Один дядька, похожий на актера: - А молчаливая Статуя Командора в углу! Какая находка!

Другой дядька, похожий на писателя: - Да что ты, Жорж! Какой Командор! Какая Статуя! Это напольные часы, символизирующие остановившееся для Великана время.

Один пацан: - Это половая щетка.

Второй пацан: - Дурак! Это испорченное ружье!

Третий пацан: - Незаряженное! Оба вы дураки!

В общем, я понял: главное в современном спектакле, чтобы никто ничего не понял. И чтобы было о чем поспорить.

Когда мы с Алешкой подошли к родителям, мама тоже выразила свой восторг, а папа серьезно сказал:

– На меня больше всего произвело впечатление твое «пальто». Жаль, что я тебе его подарил.

– Бери обратно, - тут же согласился Алешка. - Прямо в нем и пойдешь домой.

– Руки замерзнут, - сказал папа.

…После третьего акта зрители долго вызывали аплодисментами актеров, требовали на авансцену режиссера и засыпали всех букетами цветов. А восторженный Жорж подарил нашей Июлии упаковку кошачьего корма.

Мы пошли одеваться, а растроганный и гордый успехом Кабаков отправился в буфет. И по дороге громко сказал:

– С таким спектаклем не стыдно и в Париж съездить, на гастроли.

А Лешка догнал его и сказал:

– А можно нам всем завтра еще одну сцену сыграть? По моей просьбе. И в моей постановке.

– Для тебя, - Кабаков прижал руки к сердцу и шаркнул ножкой, - для тебя, мой друг, - все, что угодно. Имей в виду, пятьдесят процентов успеха моей пьесы - твоя заслуга.

– Тогда и половина гонорара.

Кабаков засмеялся и побежал поскорее что-нибудь пожевать - восстановить свой творческий потенциал.

– Да, - сказала мама за ужином, - я знала, что Алешка великий артист, но не до такой же степени! Такой подарок к моему наступающему дню рождения! Спасибо, родной! Ты был великолепен!

А «родной» вдруг немного сник - про подарок-то он забыл. И немудрено - столько событий всего за несколько дней. Ничего, что-нибудь придумает. Я не сомневался.

Лешкина агентура

Утреннюю запись в дневнике я начал красиво, в духе старинных романов великих классиков: «Едва над заалевшим горизонтом засияли первые лучи зимнего солнца, предвещая ясный погожий день, князь Алексей Оболенский, оседлав верного коня, выехал за ворота замка».

Все это правда, но и все здесь вранье. Так и создаются романы. Не очень великие.

Во-первых, в городе нет никаких горизонтов. И первые лучи солнца еще над ними не алели, а скрывались за стенами домов. Во-вторых, князь Алексей вовсе не седлал своего вороного коня, а выгреб из карманов моей куртки оставшиеся у нас от бизнеса деньги. И не выезжал он за ворота замка, а зашагал к метро. И не махала ему вслед платочком красна девица у ворот. Потому что все его красны девицы-одноклассницы еще крепко спали, пользуясь последними денечками каникул.

Через некоторое время мой братец был замечен возле конюшен ипподрома «Галопом по Европам». Чуть позже дед-конюх вывел из ворот золотистого Орлика. Паша-террорист сел на него и поскакал по большому кругу. Еще чуть позже Пашка водил Орлика вдоль конюшни и оживленно беседовал с Алешкой. Потом и Алешка проехался на Орлике - как всегда красиво и непринужденно. Как, впрочем, красиво и непринужденно он познакомился с Пашкой.