Эверт Лундстрём - Операция «Отче наш»

Улучив момент, когда форштевень «Конни» поднялся на гребне очередной волны, Чиннмарк выпрямился во весь рост и отчаянно замахал руками, уподобляясь ветряной мельнице. Одновременно он орал во всю глотку:

– Эй!.. Эгееей!..

Ветер относил его крики ко мне на корму. Что кричать без толку…

Новый нырок в ложбину между волнами, я затаил дыхание, но Чиннмарк был начеку, успел ухватиться за штаг.

Словно чертик в коробочке, он. опять взлетел вверх вместе с форштевнем и замахал руками. Раз за разом Чиннмарк подпрыгивал на палубе, точно гимнаст после приседания. В конце концов кто-то на «Торде» заметил его упражнения, Билл с Мартином выбрались из рулевой рубки, и сразу же их окатил водой обрушившийся гребень. Осторожно обогнув рубку, они шаг за шагом двинулись к корме, держась за поручни.

Дойдя до подветренной стороны рубки, Билл поднес ладони рупором ко рту. В это мгновение меня ослепили хлесткие соленые брызги. Я попытался протереть глаза рукавом, но клеенка не впитывала воду. В конце концов я рассмотрел сквозь мглу, что Билл предлагает рулить влево.

Я медленно повернул штурвал против часовой стрелки, и «Конни» нехотя повиновалась.

Окончательно прозрев, я увидел, что Билл что-то кричит. Однако мои уши слышали только рокот волн и вой ветра в снастях. Голос стихий был куда сильнее человеческого.

Чиннмарк вернулся в кокпит и обессиленно сел на настил. Правая рука его была в крови, но он словно не замечал этого.

– Рука!..– крикнул я. – Ты порезался?

Он удивленно посмотрел на свою пятерню, только теперь обнаружив рану. Соленая вода, размывая кровь, окрасила в розовый цвет сиденье, на котором покоилась ладонь Чиннмарка. Он поднес руку к глазам. Кровь капала на желтые клеенчатые брюки, расписывая их ветвистыми струйками. Ниже сапог кровавый узор расползался по тиковым доскам.

Левой рукой Чиннмарк соединил края рассекшего ладонь глубокого пореза.

– Прядь от троса… – пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне. – Должно быть, штаг растрепался и я порезался о прядь…

По собственному опыту я знал, что от соленой воды кожа становится похожей на пенорезину и не чувствует боли.

«Торд» сбавил ход, и отяжелевшая яхта, все чаще захлестываемая волнами, стала догонять буксир, пока, скользя по инерции, не поравнялась с его подветренным бортом.

Провисший буксирный трос ушел под воду. Словно оборвалась пуповина, соединяющая нас с материнским организмом…

– Осторожно!.. Винт… буксирный трос!..– закричал я.

Обмотайся трос вокруг винта, и нам будет крышка. Угораздило же Чиннмарка руку порезать!

– Становись на руль! – бросил я ему и ринулся вперед.

«Торд» прикрыл «Конни» своим корпусом, так что мне было легче передвигаться на баке. Добравшись до носового релинга, я принялся лихорадочно выбирать толстый канат.

Белый трос был облеплен гнойно-желтой слизью медуз. Ладони скользили по ней, как если бы я хватал руками угря. Но жжение я не почувствовал, мои руки давно уже не боялись никаких стрекательных клеток.

– В чем дело?..– Ветер донес до меня слова Билла.

– На яхте открылась течь!.. Вода прибывает!..– заорал я так, что голос чуть не сорвался.

– Громче кричи!..– отозвался Билл.

Черт дери, мои голосовые связки не железные… Сердито я показал жестами Чиннмарку, чтобы он подвел «Конни» ближе к «Торду». Чиннмарк поднял правую руку, показывая, что понял меня. Рука была сжата в кулак, умеряя кровотечение. От кулака вниз по запястью бежала красная струйка.

«Торд» и «Конни» скатывались в ложбины, чтобы тут же взмыть вверх на гребне. В опасной близости друг от друга. Продолжая выбирать буксирный трос, я оглянулся назад – как там Чиннмарк? Удержит «Конни», не даст ей столкнуться с «Тордом» на этих бешеных качелях? Наши суда вели себя будто два параллельных лифта.

Чиннмарк умело рулил, не спуская глаз с пляшущего рядом «Торда». Вот опять сигналит окровавленной рукой: все в порядке.

Молодец Чиннмарк.

Сложив ладони рупором, я набрал побольше воздуха в легкие и прокричал, разделяя слова:

– У… нас… течь… вода… прибывает… вовсю!

Мы подошли так близко к «Торду», что я хорошо различал лицо Билла, словно вытесанное из гранита.

– Понял!.. Серьезная течь? – Его голос звучал уверенно и спокойно.

– Не знаю… Мы не смогли уточнить место!

– Ясно… Зайдем за Раммен с подветренной стороны!.. Понял?

– Понял!.. Только не ускоряйте ход!.. Последних моих слов Билл не слышал, он уже возвращался в рулевую рубку.