Ирина Горбачева - Королева Марго пенсионерка

С Леной из Геленджика мы часто перезваниваемся. Моих внуков мы отправили на первый поток к ней в летний лагерь и договорились, что я приеду на прощальный костёр, заберу детей, для того, чтобы пожить вместе с ними у Надежды Ивановны. Лена говорит, что Надежда Ивановна перестала думать о смерти. Ждёт гостей и сына домой. Да и Лена сама летает от счастья, потому что получила весточку от своего любимого Алёши. Оказывается, их судно арестовали, где-то в далёких водах, а владелец, не хотел платить какие-то большие штрафы. Но сейчас за них борются представители из правительства Украины и России. Так что жизнь прекрасна!

Меня, наше дружное сообщество назначило старшей ключницей. Живу безвылазно на даче, потому, что двух стареньких и больных женщин оставлять без присмотра нельзя. Запасные ключи от дома Евгении висят у меня, для того чтобы в любую минуту можно было самой зайти к старушкам. Мало ли какая срочная помощь понадобится? Запасные ключи от Машиной обители, тоже хранятся у меня. На всякий случай. Даже ключи от квартиры Жени висят там же, пока она не вернётся из Питера.

В хлопотах по дому и в сборах чемодана для поездки в Геленджик, время летело незаметно. Но как-то вечером зазвонил мой мобильный телефон.

— Маргарита Сергеевна, сто лет с вами не общались, это Ася из салона.

Рассказав мне свои последние новости и обрадовав, что работа в салоне возобновилась, она попросила привезти ей печать, которая хранилась у Евгении в квартире, для оформления квартального отчёта. Перезвонив к Жене в Петербург, и узнав у нее, где и что лежит, я засобиралась в Москву на Кутузовский, предварительно заскочив к бабе Лизе и попросив её хорошо закрыть двери и проверить все окна.

— Маргош, чего замышляешь? Смотри, чтобы чего не вышло, — насторожилась баба Лиза.

— Чего может случиться, переночую у Жени в квартире, а завтра с утра отдам печать, да обратно вернусь. Зато без заторов. Спать совсем не хочется, а шоссе по ночам пока ещё не так загружено. Больших заторов не ожидается.

Еле припарковав машину около дома на Кутузовском, я подошла к подъезду. Открыв магнитным ключом, входные двери и проходя в лифт, обратила внимание на то, что в отведенном закутке для консьержа никого не было. Сунув ключ в замок, мне показалось странным, что ключ как-то свободно провернулся в замке, такое впечатление, что квартира была открыта. Отодвинув массивную дверь, я прошла в коридор. Только повернулась к стене, чтобы на ощупь найти включатель, как кто-то, схватил меня сзади за шею и ударил головой о стенку. Толи я машинально нажала рукой на выключатель, толи это искры посыпались из глаз, но я чётко увидела перед собой яркий свет. Через некоторое время, открыв глаза и увидев сплошную темень, я поняла, что в квартире кто-то был.

— Значит, это были искры из глаз, — подумала я и, шатаясь, выскочила на лестничную площадку. Там стояла ночная тишина и покой. Стараясь быстро сбежать вниз по лестнице с третьего этажа, я боялась поломать ноги. Потому что они подворачивались на каждой ступени. Наконец я очутилась на первом этаже. Из застеклённого помещения для консьержей на меня смотрело удивлённое лицо Инны Макаровны, тётки Альберта Соколова.

— А! Значит, вот кто никак не угомонится? Так вот кто по моей голове настучал! Я так и думала! Я так и предполагала, что это вы всё задумали с самого начала! Племянника не жалко? У. у, змея в очках!

Я хотела открыть дверь каморки, но она была изнутри закрыта на щеколду. Видно испугавшись моего агрессивного вида, Инна Макаровна отошла в самый дальний угол каморки и постоянно повторяла:

— О чём это вы? О чём это вы?

— О чём? Она ещё спрашивает! Я сейчас полицию вызову, пусть разберутся, что вы в квартире Соколовых искали!

Я старательно продолжала пытаться войти в каморку. Через стекло увидела, что Инна нажимает на кнопки аппарата, пытаясь соединиться с дежурным по отделению полиции.

— Правильно, правильно, вызывай, пусть едут, разберутся, что вы за птица такая!

— Успокойтесь, женщины! — прикрикнул приехавший сержантик, — объясните, что у вас тут случилось. На кого было совершено нападение?

— Не видно? Сотрясение точно было, вот смотрите, — я подняла со лба волосы и показала приличный синяк на лбу.

— Так, что случилось? — обратился он к нам.

— Я сама не понимаю, что случилось, — стала оправдываться, не выходя из своего убежища напуганная консьержка.

— Не понимает она, — тут в разговор вклинилась я. Мне удалось объяснить сначала запутавшемуся оперативнику всю историю с самого начала. Правда, понял он мой рассказ с третьего раза, но наконец, во всём разобрался.