Эндрю Гарв - Дальние пески

— Аукционы бывают разные. В Лондоне на крупных аукционах можно расплачиваться чеками, а в провинции, наверное, предпочитают наличные…

Признаться, я не очень-то разбирался во всем этом.

— А к чему ты клонишь? — спросил я.

— Это, конечно, только догадка… но, Джеймс, ты не думаешь, что кто-то мог его шантажировать?

— Мне такая идея даже в голову не приходила.

— Сумма с каждым разом возрастала. Мне кажется, при шантаже так и бывает.

— Простая случайность, — ответил я на это. — К тому же, если бы Артур брал в банке деньги, чтобы заплатить шантажисту, он вряд ли хранил бы так тщательно копии банковских ордеров.

Но Кэрол и это не убедило.

— Если у него была привычка хранить бумаги, было бы как раз странно, если бы он начал вдруг их уничтожать… А для Фэй он всегда мог придумать какое-то объяснение, те же аукционы, например…

— Но эти деньги и предназначались для торгов… Ну, подумай сама, из-за чего его могли шантажировать?

— Что-то могло быть…

— Ты же сама знаешь: мы раскопали подробности его жизни до мелочей — и ни намека ни на что не нашли.

— Но вспомни, он вел себя как человек, которого шантажируют, — настаивала Кэрол. — Вот тебе объяснение его депрессии, всех перепадов настроения.

— Это вполне можно объяснить беспокойством за Фэй и ревностью, — возразил я. Она пропустила мое замечание мимо ушей.

— К тому же становятся понятны его ночные прогулки вдоль дамбы. Он кого-то встречал там… Там ведь бродил кто-то еще, помнишь?

— Это по версии Фэй.

— Знаю, но я верю этой версии…

— Значит, ты веришь, что Фэй видела однажды, как он стоял на коленях?

— Да…

— Ну а это как вписывается в твою идею? На колени-то он зачем вставал, по-твоему?

Она посмотрела на меня сосредоточенным взглядом, и я почувствовал, что она на этот раз опять изобретет что-нибудь, и не ошибся.

— А может быть, он деньги прятал… Зарывал в песок.

— К чему, если он сам встречался с шантажистом?

— А вдруг на самом деле он с ним вовсе не встречался лично? — сказала она. — В конце концов, Фэй слышала чьи-то шаги совсем в другом месте. Вероятно, шантажист указал Артуру, где класть деньги, а потом забирал их. Артур мог даже не знать, кто его шантажирует. Такое ведь случается, верно?.. Этот человек мог общаться с ним по телефону — так было бы для него даже безопаснее…

Я попытался остановить поток ее фантазии.

— Скажи мне одну вещь, — перебил я ее. — Только одну.

— Какую?

— Даже если Артура кто-то шантажировал, тебе-то от этого какой прок? Ты когда-нибудь слышала, чтобы шантажист убивал свою жертву — курочку, которая несет для него золотые яички?.. По-моему, в таких делах если доходит до убийства, то погибает как раз шантажист.

— Да, видимо, ты прав. — Кэрол сдалась, когда я уже не ожидал этого. Это было отступление, но я был уверен, что временное. Куда еще заведет Кэрол ее необузданное воображение?

В поисках и спорах незаметно прошла вторая половина дня, и за окнами начали опускаться ранние октябрьские сумерки. Этот долгий день утомил нас, и мы решили, что ни к чему ехать в Лондон впотьмах, когда на расстоянии брошенного камня от нас можно было принять ванну и получить неплохой обед. Я вернул ключ от дома лавочнику, и мы направились к гостинице. Мы не могли рассчитывать на особо доброжелательный прием, но ведь это всего на одну ночь. Гостиничный клерк и в самом деле поначалу даже немного растерялся, но это у него быстро прошло, и он ни слова не говоря выдал нам ключи от номера.

Отель был не совсем обычный, потому, должно быть, что в нем часто останавливались чудаки вроде орнитологов и фанатиков-рыболовов. Швейцар, он же коридорный, говорил, как диктор Би-би-си, и вполне мог сойти за управляющего. Девушки-итальянки, составлявшие в штате большинство, то и дело покатывались со смеху. Обслуживали здесь вежливо, но с перебоями. Зато номера были отличные и сколько хочешь горячей воды для ванны. Я с полчаса полежал в ней, отмокая, чтобы смыть с себя пыль бумаг Артура. Потом я спустился в бар и хорошенько выпил, пока Кэрол одевалась к ужину. Постоянное напряжение, существовавшее теперь в наших отношениях, начало сказываться. Я был рад побыть под чужой крышей сам по себе. Кэрол, видимо, испытывала такие же чувства, потому что после ужина она уселась в самом дальнем углу холла, уткнувшись в журнал хотя я ни как не мог поверить, что она его читает. Я пропустил еще пару стаканчиков в баре и вышел на свежий воздух проветриться.